Стояла тихая ночь ранней осени 1953-го года. В мирной деревушке под названием Гарвилль в это время суток с улицы всегда доносился лишь редкий лай собак. Лунный свет освещал смуглую кожу Ребекки и ее черные волосы. Она спала на своей кровати, а у противоположной стены комнаты мирно посапывал ее брат Норман, с которым они были невероятно похожи. Помимо них, в соседней комнатушке дремала их старая бабушка Офелия, на лице которой отражалось полное умиротворение.
Вдалеке раздались чьи-то мужские голоса и звуки от обуви, подошвы которой ступали по мокрой грязи. Голоса все приближались, но Офелия, Ребекка и Норман не слышали их, так как пребывали в глубоком сне. Голоса становились громче, но затем притихли на несколько секунд.
Ребекка подскочила от звука разбитого стекла. На полу лежали осколки. Ее сердце бешено билось от испуга, но она до сих пор не могла до конца проснуться и осознать, что происходит. Она протирала глаза и пыталась оглядеть комнату. Второй удар по стеклу пришелся на ту часть окна, которая была ближе к Норману. Стекло вылетело – на полу комнаты можно было заметить небольшой булыжник. Это тотчас взбодрило Ребекку.
– А-а-а… – услышала она вялый голос Нормана. – Что происходит?
За стеной раздался глухой звук стекла, а за окном – удаляющийся смех.
– Бабуля! – воскликнул Норман и побежал в соседнюю комнату.
Ребекка соскочила с кровати и украдкой выглянула в окно. Вдалеке виднелись два мужских силуэта. Она последовала примеру Нормана и отправилась к бабушке. Та уже не спала.
– Бабушка, все в порядке?
Старушка кивнула:
– Идите спать, они больше не вернутся. Уверена, это снова Уилкинсоны. Вечно что-нибудь натворят. Завтра поговорю с их матерью.
Близнецы не любили спать в полной темноте, но на этот раз пришлось плотно закрыть ставни, так как сквозь разбитые окна дул холодный осенний ветер. Норман почти сразу же уснул, но Ребекка еще долго ворочалась в кровати. Она знала, почему Уилкинсоны пришли сегодня. Причина в ней, но теперь было страшно сказать об этом бабушке. Ребекке не хотелось расстраивать старушку. Однако еще страшнее было то, что завтра Офелия пойдет к Уилкинсонам, и от этого сделается только хуже. Девушка решила подождать до утра и там решить, что делать. С этой мыслью в голове она заснула…
Свет утреннего солнца едва просачивался сквозь ставни. Близнецы проснулись, и Норман поспешил открыть створки. Бабушка уже не спала – из ее комнаты было слышно шипение и бульканье воды. Этим она и жила: варила эликсиры для местных жителей и продавала их. Последнее время дела шли не так хорошо. Когда-то большим спросом пользовался эликсир, защищавший жителей от оборотней, периодически совершавших набеги на деревню.
Это позволило Офелии наладить отношения с другими жителями. Все люди недоверчиво относились к любым сверхъестественным существам. В истории самого Гарвилля нашлись бы многочисленные эпизоды гонения ведьм. Однако именно благодаря эликсиру у людей наконец появилось преимущество, и двенадцать лет назад оборотней удалось истребить с помощью серебряных пуль в одну из ночей новолуния. Угроза исчезла, и Офелия стала ощущать нарастающее напряжение. Ведьма больше не была полезна деревне так же, как и раньше. К тому же в последнее время жители стали настороженнее относиться к ее подрастающим внукам, сверхъестественные силы которых могли скоро проявиться. Старуха почти ничего не рассказывала Норману и Ребекке о колдовстве: ей хотелось, чтобы они жили как нормальные люди и не подвергались гонениям. Ее дочь с мужем сами стали жертвами «инквизиции», сгорев в своем доме. Благо, почувствовав, что в их городе становится небезопасно, они заблаговременно отвезли близнецов к бабушке в Гарвилль, а сами собирались уладить кое-какие дела и затем тоже приехать к Офелии, но их заминка оказалась роковой… Старухе не хотелось, чтобы ее внуков постигла та же участь, и она всячески старалась их уберечь. Однако от судьбы не убежишь – Ребекка была ведьмой, Норман – колдуном. В их жилах текла кровь древних африканских шаманов, и это не оставляло им выбора.
Ребекка накладывала себе кашу из кастрюли, стоявшей на газовой плите, пока Норман намазывал себе масло на хлеб. На кухню зашла бабушка.
– Ты уже завтракала? – спросила Ребекка.
– Да, я сейчас попью молока и пойду к Уилкинсонам.
– Не надо, ты сделаешь только хуже…
– Почему? – старуха насторожено покосилась на внучку.
– Это из-за меня… я виновата. Я должна была тебе сказать.
Они сели за стол. Норман оторвался от бутерброда и стал тоже внимательно слушать.
– На прошлой неделе Альберт Уилкинсон стал опять задирать меня в школе, – начала Ребекка.
– Почему ты мне не сказала? – возмутился Норман.
– Чтобы он снова сломал тебе руку? К тому же его брат провел год в колонии. Мало ли что, может случиться. Оно того не стоит. В общем… Альберт снова говорил, что наша семья – отродья сатаны, что нам гореть на костре и так далее. Я не придала этому значения, потому что он всегда это говорит. Но когда я вышла из школы, его там ждал старший брат Ник. Они отобрали мой портфель, стали им перекидываться, затем Ник кинул портфель в лужу грязи…
