Мне приснился сон. И был он интересен тем, что состоял лишь из моих страхов. Но я влюбилась в этот сон, решив описать его в небольшой истории о девочке, которая видела океан, не выходя из дома.
Редко случалось со мной то, что люди называют «излить свои чувства». Странно слушать человека, который рассказывает о своем душевном состоянии. Тогда внутренность кипит необъяснимым восторгом, ведь человек открывается тебе, будто ты есть что-то или кто-то особенный. И ты стоишь, зная, что никогда не хотел бы такой судьбы и не получил бы ее никогда, если бы не удачное стечение обстоятельств и обыкновенная удача родиться в полной любящей семье.
Сначала Арина мне казалась сильной и независимой девушкой, но после того, как пришлось слышать ее слезы о тяжелой жизни, я поняла, что она все такая же сильная и стойкая, но те проблемы, которые привели ее к такому состоянию и видению жизни, были весьма тяжелыми. Именно ей я посвящаю «Марину» – историю о том, как сильный человек остался сильным человеком, даже если теперь плачет, не понимая, почему именно ему пришлось пережить столь ужасные жизненные моменты и испытания.
Семья Кристофоров была рада приближающемуся появлению дочери. На стенах уже висели надувные шарики и надпись «наш ангелочек», на столе стояли рамки с фотографиями мужа и беременной жены Кристофор. Ребенок был долгожданным и весьма желанным подарком уже перешедшим тридцатилетний возраст родителям. Джон Кристофор еще в молодости мечтал о семейной жизни, а его жена Мария хоть и была погружена в карьеру, но согласилась на постоянные просьбы мужа о ребенке. И хотя девочка, судя по ультразвуковой диагностике, была полностью здорова, Мария переживала о ребенке не менее, чем ее муж. Странным ей казалось то, что, вечерами лежа в теплой ванне, она чувствовала, как ее плод начинает очень сильно и энергично двигаться. В больнице ее успокаивали, говоря, что такие «выходки малышей» это норма. Если бы, конечно, это не происходило только в ванной.
Поздней осенью девочка появилась на свет. Первый ее крик разбудил в матери то самое чувство любви к своему долгожданному малышу. Отец настоял на том, чтобы назвать ребенка Мариной, и Мария, конечно же, согласилась. Ей не хотелось спорить с Джоном, ведь на работе и так хватало дел, с которыми ей приходилось возиться долго, добиваясь признания или премии от начальства. В отличие от Джона, она никогда не думала о том, что будет растить ребенка. Для нее свободой были дни и ночи, проведенные за рабочим компьютером, когда за окном слышался гул от машин и людей, а в ее тихом офисе стоял запах бумаги, краски и сладкого «три в одном». Но теперь ей казалось, что у нее появилась та самая причина жить, которая принесет в ее семью счастье и покой, которых нет за стенами дома и которые будут наполнять ее сердце радостью.
Марина оказалась, и правда, очень спокойной и тихой девочкой. Она днями напролет спала и просыпалась только чтобы покушать. Ее купание, кормление, переодевание не доставляли никаких неудобств. Казалось, будто в жизни семейной пары ничего не изменилось. Все также спокойно, как и раньше, только теперь есть маленькое чудо, которое своей улыбкой наполняло смыслом то, чего Джон и Мария искали всю жизнь.
Джон решил для себя усерднее сосредоточиться на работе, чтобы исполнить «долг отцовский», а Мария, ощутив на себе доселе невиданное чувство материнского долга, стала больше времени посвящать домашним делам.
Когда Марине исполнилось полтора года, Джон заметил, что ее глаза
зеленоватые и глубокие, а волосы, как и при рождении, светлые, словно персики. У него же самого были темно-русые волосы, а глаза серые. Мария уверяла мужа в том, что это, скорее всего шутки генетики, передающейся дочерям от бабушек, и что со временем они потемнеют, как когда-то и у нее самой. Но волосы девочки оставались таковыми еще спустя месяц.
К сожалению, мысли Джона было тяжело контролировать, и предположения о том, что ребенок не его, а жена вместо работы на самом деле с кем-то из коллег в один прекрасный вечер, когда муж и не подозревал, вдруг выпивала сладкое запретное вино, добрались до самого его сердца. Он стал чаще оставаться на работе допоздна, а когда приходил домой, включал компьютерные игры и надолго терялся в них, абстрагируясь от домашней суеты и всего мира.
В один из таких дней Мария купала свою дочку в ванной. Хлопнув по лбу рукой, она поняла, что забыла полотенце в комнате и поспешила туда, оставив дочку в ванной с постепенно прибывающей водой. По пути женщина остановилась у компьютера, за которым Джон уже битый час сидел, играя в бессмысленную игру. Она начала на него кричать, прося уже наконец худой выключить «эту коробку», и ненадолго забыла о том, что в ванной уже под водой сидит ее ребенок.
