© Алла Воробьева, 2017
ISBN 978-5-4490-1143-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Не сочти грехом – перекрестье рук.
Всё же, как прожить, чтобы без разлук?
Как свой путь пройти – так, чтоб без потерь?
Не от тех воров запирала дверь.
Да и что тут брать? – потолок, окно…
По ломбардам всё поразнесено.
По чужим дворам раздала добро.
Разошлось легко «злато-серебро».
Доброту-любовь отдала «за так».
Сострадание – за простой пятак.
Рифмы, как зерно, растрясу на снег.
Клюйте! Вот оно – просто так. Для всех.
К ручейку души припадай смелей
Холодна вода, но не бойся – пей.
Нараспашку вся, как перед Творцом.
Перекрестье рук – не сочти грехом.
(маме)
Мне сегодня… хотя не важно.
Гости. Шарики на стене.
Поздравления в тосте каждом.
…в День рождения грустно мне.
Нет, улыбку держу упрямо.
Только грустно мне от того —
С каждым годом.. стареет мама.
Я-то ладно… мне лишь… всего…
(маме)
От года к году Новый год чуть тише,
Чуть ниже ёлка, чуть тусклее свет,
Скромней желанья, проще тосты – слышишь?
И безнадёжно – Дедморозанет!
И полон дом гостей уже не будет.
Не зазвенит бубенчик за окном.
Не задрожит внутри в преддверьи чуда.
И нет желания ловить снежинки ртом.
Чуть тоньше губы в показном кокетстве,
Плотнее ткань задёрнутых гардин…
Но, под подушку, как когда-то в детстве,
Мне всё же мама прячет мандарин.
От года к году Новый год чуть тише
И чуть весомей груз прошедших лет.
И можно плакать – мама не услышит…
…и мандарина под подушкой нет.
Всё, во что я верила -развеяли.
То, о чём мечтала – развенчали,
Подменив бредовыми идеями.
Все концы закольцевав с началом.
В детских снах и сказочных идиллиях
Петушки на золочёных спицах.
Спят Дюймовочки на белых лилиях.
Яркость солнца в бирюзовых ситцах.
Пляшет с мишкой плюшевым девчоночка.
Радуется солнечному свету.
Подвязала волосы тесёмочкой.
Треплет хвост пшеничный тёплый ветер.
Это ж я – наивная, смешливая…
Сколько лет прошло с тех пор? Немало.
Заросли проулочки крапивою.
Мишка здесь.
…а девочки не стало.
***
У фарфоровой куклы нет неудачных дней.
Не бывает, впрочем, и дней удачных.
У фарфоровой куклы нету котов, детей.
И частенько полон бокал коньячный.
У фарфоровой куклы что-то стучит внутри.
Говорит, что сердце, но ты не слушай.
Просто кукольник- этот добрый седой старик,
Так хотел, чтоб кукла имела душу.
Оловянный глупый солдат без одной ноги
Штурмовал не раз из фарфора крепость.
Неприступен фарфоровый фьорд – солдат погиб.
Бесполезно сгинул. Смешной, нелепый.
А из глаз янтарных о нём ну хотя б слеза.
И в груди из глины стучит как прежде…
Вновь за годом год ждут фарфоровые глаза.
Батальон солдатиков пал в надежде.
У фарфоровой куклы так же стучит внутри.
Но не сердце это… Часы. Послушай!
Просто кукольник – этот хитрый смешной старик,
Так мечтал, чтоб кукла имела душу.
Накуплю в Чайной лавке заморских чаёв.
Я сама кофеман, но тут – случай.
Коль к серьёзным шагам ты ещё не готов-
Чай не водка. Чай все-таки лучше.
Будем пить, говорить. О стихах, о любви.
О высоком, отринув земное.
Быстро время летит. За столом vis a vis
Ты и я. Я и ты. Мы с тобою…
Если б звезды совпали, то может с тобой
Я делила не стол, а подушку…
Ах, о чем я!… Ты снова уходишь домой.
…на столе стынет чай, сохнут плюшки.
***
Мне никто не дарил цветы.
Впрочем, ты их не даришь тоже.
Мы конечно с тобой на «ты».
По-другому и быть не может.
Я рифмую закат-рассвет.
В голове не мозги, а ветер.
Ты, как выяснилось – поэт
(вот свезло мне – поэта встретить!)
Ты не свой, не чужой, не мой.
Я сама по себе, как кошка.
Конец ознакомительного фрагмента.