Пролог.
Закашлявшись, я всё же пытался встать, опираясь на ещё целую руку, вторую сломанную прижимал к животу, но следующий футбольный удар в грудь, снова по руке попали гады, отшвырнул меня в огромную лужу, рядом с которой и происходила эта драка. Снова закашлявшись, пуская пузыри, сил встать у меня уже не хватило, напоследок, перед тем как я ушёл во тьму, успел подумать:
«Как глупо, утонул в простой луже».
После этой мысли, прежде чем окончательно уйти из этой жизни я с мстительной радостью расслышал грохот сработавшей мины. Так я и умер, зажимая в ладони сломанной руки предохранительное кольцо от детонатора гранаты «РГД-5». Месть, она так сладка. Главное чтобы случайные люди не пострадали, а этих бритоголовых ублюдков не жалко.
Очнулся я не сразу, но всё же какое-то неудобство вывело меня в сознание. Открыв глаза, верее один, второй видимо поврежденный в драке не открывался, я посмотрел на небо, с которого вниз лился самый настоящий дождь. Сознание у меня плавало, соображать ещё нормально я не начал, да и ломило всё тело как после долгой болезни, однако удивиться смог. Я находился в самом обычном на вид хвойном лесу, лежал в трёх метрах от толстого ствола старой сосны и через качающиеся ветви разглядывал хмурое свинцовое небо. Пролетевшая мимо самая обычная на вид ворона меня немного отрезвила. Я жив, и это главное.
Как я оказался в лесу, если драка происходила в районе гаражей в центре Москвы? Меня вывезли и посчитав мёртвым бросили тут? Странно, я же слышал взрыв своей самодельной мины, которую спрятал в небольшой наплечной сумке. Если кто там и остался жив, то единицы, уж я-то в минах очень хорошо разбираюсь, два года отслужил в инженерно-сапёрной роте. Сколько таких самоделок снимал на горных дорогах Кавказа. Да и вообще ситуация была странной, со мной что-то было не так, но что именно я пока не понимал.
Отбросив мысли о своей тропе мести, которая привела меня в этот лес, я попробовал взять своё тело под контроль.
«А моё ли оно?» – ошарашенно подумал я, разглядывая руку которая по моим приказам, хоть и с запозданием, выполняла все команды, показывая что ею управляю всё же я.
Испугало меня не то, что тело слушалось плохо, ощупывая себя и своё лицо, я с ужасом начал понимать, что оказался в теле ребёнка, очень и очень маленького ребёнка, примерно лет четырёх, может даже вообще трёх. Мне было двадцать семь, и учился я на последнем курсе университета, то есть знал куда стремиться и строил планы, а тут снова в теле ребёнка. Шанс на новую жизнь? Хм, пожалуй. Благодаря деду и бабушке, которых я любил больше всех на свете и считал самыми родными людьми, характер у меня был закалён, на рефлексии я особо время не тратил и сразу стал прикидывать все плюсы и минусы этого переселения.
Придя к таким мыслям, я успокоился и задышал менее шумно. Как бы то ни было, нужно было выбираться из леса, погода явно не летняя, ранняя весна похоже, заболеть, как нечего делать, да и состояние своего нового тела мне не нравилось. Выберусь в люди, там и можно порефлексировать, хотя это состояние и в не моём характере. Нащупав на голове кровавую подсохшую коросту, я дёрнулся от вспышки боли, похоже на голове была рубленая рана. Именно кровь своей клейкой массой и заклеила мне правый глаз. Пальцами, очистив веки, я смог открыть и правый глаз. Ясность взора меня порадовала, хотя и в прошлом теле я неплохо видел, однако встать я всё же не смог, хотя ощупал все ноги и позвоночник. Чувствительность была везде, я щипал своё новое тело вовремя ощупывания, да и ноги двигались, однако не держали меня, и я раз за разом падал на прелую прошлогоднюю хвою. Несмотря на все попытки, встать я так и не смог. Причём чем больше я напрягался, тем быстрее уходили силы. Как-то даже подозрительно быстро.
Кроме этого я ещё и осмотрелся. Видимость в ельнике была так себе метров на пятьдесят, дальше стеной стоял кустарник, да сумрак из-за густых ветвей был приличный, но звуки я слышал хорошо. Обычные звуки леса, скрип стволов, что покачивались под дуновением ветра, шорох иголок хвои на ветвях, крики птиц преимущественно ворон, но из-за стены кустарника я слушал разговор. Плохо и не разборчиво, но это точно была человеческая речь.
– Помогхите, – пытался я позвать на помощь, но из горла вырвался только невнятный хрип.
В данный момент я сидел привалившись к стволу ели, до которой смог доползти и устроиться. За время ощупывания и продвижения я примерно определил возраст тела, от трёх до пяти лет, где-то так. Может больше может меньше, не знаю, поэтому точно не скажу. Одет я был несколько странно, но добротно. Простые серые штаны, коричневые полусапожки у которых были спереди завязки как шнуровка у берцев. Только шнурки тоже были кожаными и немного грубоватыми. Рубаха, на ней кожаная жилетка, которая задралась на спину, когда я привалился к дереву. Был ещё пояс, пустой. Кроме небольших ножен, тоже, кстати, пустых, больше ничего, ни карманов, ни кошелька. Ещё завязка была на штанах странная, нормальной ширинки тоже не имелось. Мне, вернее этому телу, да что телу, мне, раз я в нём оно моё и точка. В общем, мне хотелось по маленькому и чтобы не напрудить в штаны, держась на последней капле сил, мучился с завязками. Развязал с трудом, из-за непослушных пальцев. Но всё же сделал это, потом лёжа на боку освободил мочевой пузырь. Так что, добравшись до ствола ели, я сидел и тяжело дыша, отдыхал, изредка рукавом рубахи смахивая капли пота со лба. Похоже тело мне досталось сильно поврежденным и больным. Нужно было что-то делать. Если я останусь тут, на месте, то загнусь, поэтому единственный шанс был в тех людях, которых я время от времени слышал.
