Мы привыкли считать, что видим мир целиком – считать, что существует только видимое нами. Даже те, кто верит в «сверхъестественное» – им всегда хочется увидеть какие-то «видимые» подтверждения его существования. Поэтому в человеке так велико стремление к «чудесам» или страх «чудесного» – второй вариант даже более распространен, но сути дела это не меняет – мы считаем существующим только то, что можем УВИДЕТЬ СВОИМИ ГЛАЗАМИ – остальное остается на уровне абстракций. С нами могут происходить самые невероятные вещи, но, если привычный «видеоряд» остается неизменным, все это со временем находит свое «объяснение», и мы вновь оказываемся в мире обыденности. Это не случайно – именно видимый мир является для нас главной «точкой опоры» – поэтому его так сложно изменить. Не потому, что он «устойчив» – наоборот – сохранение его привычных форм требует от нас постоянной затраты Силы, а потому, что его «устойчивость» делает «устойчивыми» и нас самих. Вернее – дает нам иллюзию устойчивости, позволяет не замечать собственной «расщепленности» и неполноты. Поэтому внутреннее стремление сохранить неизменность видимой картины мира обычно оказывается намного сильнее, чем желание изменить его «чудесным» образом.
Наша Сила понимает то, что не понимаем мы сами – в своей нынешней форме мы только часть мира. Изменяя его привычными способами, меняемся и мы – в этом и есть цель большинства наших действий – даже в их вынужденной форме. Любое «невыполненное обязательство» заставляет нас растягиваться в его сторону, наполнять соответствующую точку своей Силой, отделяя её от себя – именно это состояние «отделенности» вызывает все «переживания», связанные с этим обязательством. А когда мы выполняем его, когда соединяемся с этой точкой, то соединяемся и со своей Силой, восстанавливаем «истинную форму», какой-то её фрагмент. Это и дает нам чувство удовлетворения, которое почти не зависит от смысла выполняемого действия – можно сдать экзамен, можно справиться со сложной работой, можно «удачно» объяснится в любви и так далее – внутреннее ощущение – «вибрации полноты» оказываются одними и теми же. То есть набор целей – «белых» и «черных» островов, может меняться почти произвольно – сами они не имеют значения. Взять хотя бы отношение к человеческой жизни – опыт войн показывает, что убийство другого человека легко становится «белым островом» для большинства людей. И, например, тот, кто убил 100 врагов, чувствует свое явное превосходство над тем, кто убил всего лишь одного – или даже не убил никого. То же самое, что чувствует опытный врач, который спас 100 больных от неминуемой смерти по отношению к неопытному врачу – хотя цели здесь противоположные, внутреннее ощущение, возникающее от их достижения, почти не меняется.
Самое главное, что изменения целей люди не замечают – вчерашний врач может стать «снайпером», а потом снова врачом – и это будет один и тот же человек. А раз «острова» могут меняться, должно быть что-то другое – то, что позволяет нам сохранить ощущение устойчивости себя самого. ПОРЯДОК, определяющий способы нашего взаимодействия с миром, равно как и всех заполняющих его объектов друг с другом. Несколько правил – внизу простых, а потом все более сложных, которые и образуют структуру нашего «обыденного я» – того, которое существует в видимом для нас мире. И которые обеспечивают наше собственное существование. Понятно, что эти правила остаются невидимыми для нас и уж тем более – не поддающимися никакому изменению. Даже в самых простых случаях – нам гораздо проще давать советы другим людям, чем самому себе – в последнем случае нам сложно даже сосредоточится на анализе ситуации – потому, что она образована как раз теми «правилами», которые мы и принимаем за своё «я».
Возьмите хотя бы «ситуацию ревности» – пока она нас не касается, абсурдность происходящего для нас почти очевидна – какой смысл пытаться справиться с внешними проявлениями того, что есть внутри – неудовлетворенностью партнера нашими отношениями. Причина во всех случаях одна и та же – неполнота той формы, которую мы привыкли принимать по отношению к другому человеку. И которая заставляет его тоже «отзеркаливать» нас, принимать какую-то «частичную» форму и делать её главной. Если мы стараемся казаться «сильными», нашему партнеру приходиться быть «слабым» – а в нем тоже есть «форма силы», которая стремится воплотиться в действиях. Поэтому, например, женщины, живущие с «сильным мужчиной», очень часто интересуются «слабыми мальчиками», которых им хочется взять под свою опеку. И наоборот – среди завсегдатаев садомазохистских салонов очень много «сильных» мужчин, которым хочется принять на какое-то время форму «слабого». Если в семье приходиться соблюдать какой-то режим экономии – принимать форму «разумной скупости» -, в отношениях с внешним партнером обычно проявляется «щедрость» – просто как стремление восстановить внутреннее равновесие. Так и во всех других случаях – серьезным хочется побыть легкомысленными, добропорядочным – «распутными» и так далее. Никакого стремления к измене здесь нет – есть лишь желание обернуться к миру другой стороной – той, которая должна была оставаться скрытой. Самое забавное, что оба стремятся к одному и тому же – в большинстве случаев, им мешает только неуверенность в том, что их иная форма будет принята. В этом смысле «повод для ревности» – это знак того, что можно начать игру, которая нам самим будет ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСНА. А вместо того, чтобы истолковать этот знак правильно, мы всеми силами пытаемся вернуть партнера в прежнюю форму – понятно, что эти попытки обречены на провал. То есть можно разрушить его или разрушить наши отношения, превратив их в формальные правила – но это совсем не тот результат, к которому мы стремились
