Все персонажи являются вымышленными и любое совпадение с реально живущими или когда-либо жившими людьми, а также событиями случайно.
Все изменяется, ничто не исчезает…
Овидий
Иногда Матвею казалось, что с самого начала у него было предчувствие беды. Словно, идя по улице, встретил старого знакомого, сперва не узнал и молча прошел. А через пару поворотов понял, кто это был, обернулся, но силуэт уже смешался с толпой. И осталось обрывочное чувство: то ли обознался, то ли нет… И ведь он тебя тоже не узнал или узнал…
И главное: когда была пройдена точка невозврата, и могло ли что-то изменится, если бы в тот злополучный вечер они с Лизой не пошли в ночной клуб. Но не всё тайное со временем становится явным, оно зарастает тиной мифов, вязнет в воспоминаниях и в конце концов просто растворяется в бытие.
Ах, иначе в былые года
Колдовала земля с небесами,
Дива дивные зрелись тогда,
Чуда чудные деялись сами…
«Змей» Николай Гумилев, 1915
Капля дождя змейкой-слезой стекала по автомобильному окну. Лиза высвободилась из объятий Матвея.
– Я не хочу ехать в Сочи. Два месяца стажировки пролетят быстро – уже к июню ты будешь здесь, и мы начнем готовиться к свадьбе, – уверенно улыбнулась она своему жениху.
Изящный бриллиантик на пальце словно подмигнул мерцанием в подтверждение её слов.
– Зайчонок, – он протянул ей конверт. – Надеюсь, что с этой открытой ты быстрее согласишься.
Девушка приоткрыла плотный картон, расписанный рекламными штампами: билет. Решение уже было принято.
Она и сама не могла объяснить, почему не хочет ехать в Сочи, город где между пальмами вечно гуляет 32 июля.
Когда мама категорично заявила, что надо брать открепительное на осень и ни в коем случае не пропускать «главную весну» в жизни, Лиза чуть не заорала. Она бы и заорала, если бы от шока не перехватило горло. Но мама стояла на своём: такого как Матвей, умного, перспективного и амбициозного и уже хорошо продвинувшегося в карьере, одного в город на Черном море отпускать нельзя. Местные дамы чайками на него налетят и в клетке запрут. Спорить с матерью было бесполезно. Она желала дочери лучшего, и было проще быть погребенной под этим щитом, чем противостоять ему. А уже когда брошенный на чашу весов билет, качнул перевес в сторону Матвея, Лизе осталось лишь молча собирать вещи в чемодан и слушать о том, кем ей приходится Катя, дальняя родственница, с которой мать договорилась, чтобы у неё пожила.
Но предчувствие ошибки не отпускало, как привязавшаяся мелодия, крутящаяся репитом на периферии сознания.
Машина, аэропорт, самолёт, такси – всё это Лиза видела, как в тумане. Только, когда подошла к катиной двери, словно очнулась. Простая железная дверь, в сердцевине поблескивал глазок. Звонок отозвался замысловатой мелодией. Лиза прислушалась к шагам, ничего не разобрала, и уже хотела нажать клавишу еще раз, но дверь неожиданно распахнулась. На пороге стояла миниатюрная, очень худенькая девушка-статуэтка: экстра-короткая стрижка, яркие огненно-рыжие волосы, слегка неестественного оттенка, бледная кожа. Одета она была в супер-короткие шорты и облегающий топик. На вид весила вряд ли больше 45 килограммов.
– Здравствуйте. Я – Лиза.
– Привет, проходи, – махнула Катя, словно они были хороши знакомы.
– Значит, всё ОК, доставили по адресу. Здравствуйте, Екатерина. И «не отходя от кассы», сразу прощаюсь. Лизочка, пока. До завтра, – торопливо улыбнулся, «клюнул» ее поцелуем Матвей и заспешил по лестнице, внизу ждало такси.
Катя не успела ему ответить, он уже сбежал на целый пролёт. Но её цепкий взгляд проводил спутника и словно сфотографировал его вслед. Приятный и правильный молодой человек. Ему бы пену для бритья рекламировать. Внутренне усмехнулась Катюшка, и посторонилась, пропуская гостью внутрь квартиры.
Лизавета последовала за хозяйкой. С первых же мгновений стало ясно, что она никогда ещё не была в подобных местах. Помещение было одновременно очень скромным, минималистичным, чуть ли не бедным, но очень стильным, а каждая вещь была оригинальной и находилась на своем месте.
Девушка оглядела «двушку» с просторной прихожей, спальней, гостиной и кухней. Спальня была самой заставленной: шкаф, комод, на поверхности которого громоздилась косметика и забавные статуэтки, кровать, застеленная покрывалом с этнической вышивкой, и стол с ноутбуком, перед которым, подобно посланцу с другой планеты, стояло огромное кожаное офисное кресло. Единственное, что объединяло его со всем пространством – круглая подушечка с замысловатым рисунком. По всей квартире разливался сладковато-пряный запах ароматических благовоний. Наверное впервые в жизни Лиза была в квартире, где не было телевизора, его функцию выполняло огромное полотно на стене: экзотическая индийская мандала. В зависимости от угла зрения она оборачивалась то густым лесом с заморскими птицами на ветках, то удивительным цветком с расходящимися лепестками и листьями. Смотреть на такую картину можно бесконечно, каждый раз находя новые сюжеты. В центре комнаты находился низкий японский диван. Лиза сразу поняла, что, несмотря на простоту, он очень удобный. Кроме дивана, тяжелых штор-«блэкаутов», низкого журнального столика и картины, в комнате больше ничего не было. Но она не казалось пустой, в атмосфере витала особенная энергетика, нечто невидимое глазу, но чувственное на интуитивном уровне.
