С приходом весны Бристоль буквально расцвёл: графство наполнилось яркими красками благодаря прекрасным цветущим камелиям, розовым вишнёвым деревьям, мимозе и нарциссам. В воздухе стоял восхитительный аромат. На чистом небе не было ни облачка, а под небесами порхали малиновки, скворцы, – и белые трясогузки.
Тихим апрельским вечером к роскошному особняку на окраине Бристоля подкатила карета. Из неё показался молодой, но уже седовласый джентльмен, он направлялся к парадному входу.
Стройный и подтянутый, в аккуратном коричневом плаще с двойным воротником и добротных кожаных туфлях, он производил впечатление очень состоятельного человека. Незнакомец стянул с руки длинную перчатку, щёлкнул пальцами – замочная скважина вспыхнула, и двери бесшумно отворились. Лакей в легком пальто с накидкой учтиво поклонился, занёс три больших саквояжа и удалился.
Едва переступив порог, джентльмен снял свой шёлковый цилиндр и высокие перчатки и положил их на небольшой столик. Затем, расстегнув плащ, достал золотые карманные часы на цепочке из безупречно сшитой жилетки и взглянул на стрелки циферблата. Он поправил длинные серебристые волосы, собранные в хвост, и устремил взор пронзительных тёмно-болотного цвета глаз к витражам, словно впервые увидел их. На цветных стёклах красовались всевидящее око, буква «G» с циркулем и наугольником и колонны Яхин и Боаз. «Какая темень…» – устало выдохнул мужчина. Он дважды хлопнул в ладоши – из ниоткуда в воздухе появилась спичка. Она вспыхнула и разом зажгла все свечи на люстрах и канделябрах особняка.
В тот же миг возник чёрный доберман, приветствуя вошедшего джентльмена громким лаем и вилянием хвоста. Хозяин погладил пса по голове. Спустя ещё мгновение явилась прислуга, выстроилась в ряд и поклонилась. Следом за ними спешил низкорослый человек с непропорционально длинными руками, маленькой лысой головой и глубоко посаженными глазами.
– О, Мастер! С приездом! Не слышал, как Вы вошли, – и он стал помогать хозяину раздеться. – Как прошла поездка?
– Не сейчас, Фарр.
Хозяин прошёл в гостиную, обставленную дорогой кожаной и дубовой мебелью. Среди витых медных колонн раскинулся прекрасный яблоневый сад из кованого железа. С причудливых ветвей свисали хрустальные плоды, украшенные зелёными листьями из муранского стекла. На противоположной стороне гостиной приковывал внимание большой портрет таинственной незнакомки с властным, почти живым взглядом. Загадочный хозяин достал из потайного кармана крохотную миниатюру версальского дворца, ювелирно выполненную из слоновой кости. Он будто продемонстрировал её женщине на портрете и бережно убрал в резной сервант.
– Простите. Ах да!.. Сегодня после обеда Вам пришло срочное письмо. Вот. – и Фарр протянул ему конверт.
– Прочти, – приказал мужчина, ступив на черно-белый шахматный пол своего кабинета со множеством книг. Он упал в кресло-качалку напротив письменного стола.
– Один момент… итак: «Добрый день или вечер, почтеннейший мистер Стоун. Искренне надеюсь, что Ваши дела идут наилучшим образом. Я спешу напомнить, что прошло почти два года с момента нашей последней встречи, и я с ещё большим нетерпением жду Вашего творения! Надеюсь, Вы понимаете, о чем я. Буду признателен за скорый ответ. Желаю успехов!
Граф Аддерли».
– Ещё бы. Конечно, я помню, что прошло два дрянных года! – вскочил с кресла мистер Стоун. – Этот проклятый Люк Грей связал меня по рукам! Ещё пять лет бездействовать. Мне об этом сообщить графу?
– Понимаю, мастер. Но Избранный…
– Не называй его так. Никогда!
– Как скажете. Чем я могу помочь, мастер?
– Этот выскочка уже обрюхатил свою цыганку?
– Они поженились, и Шофранка носит под сердцем малыша… Джанго.
– Малыша Джанго? Ублюдка, ты имел в виду? Цыганского ублюдка!
– Именно так, мастер.
– А что там за человек у входа?
– Посыльный. Сказал, что без ответа не велено уходить.
– Господи! Ладно. Бери бумагу, пиши.
– Один момент, – Фарр взял перо. – Слушаю.
– «Приветствую Вас, достопочтенный граф Аддерли. Я получил Ваше письмо, которое встретило меня буквально на пороге дома. Я только что вернулся из Франции, где непредвиденные дела надолго задержали меня. Приношу извинения, что все это время не давал о себе знать».
– «…о себе знать». Продолжайте, мастер.
– М-м… «Милорд, я прекрасно понял, о чём Вы. И, хотя дел за два года накопилось слишком много, я ни в коей мере не забыл о Вас. Надеюсь скоро со всем разобраться и закончить начатое. Моё глубокое почтение и наилучшие пожелания. Нижайший поклон графине.
Ваш Рэдклифф Стоун». Точка.
– Готово.
– Отлично. Скажи прислуге, чтобы разобрала багаж, а письмо отправь с посыльным и возвращайся. Понадобится твоя помощь.
– Будет исполнено, мастер.
– Поторопись.
Пёс ласково лизнул щиколотку хозяина и преданно посмотрел ему в глаза. Рэдклифф потрепал пса за ухом:
– Цезарь, я сейчас буду немного занят. А позже поиграем, обещаю. Можешь остаться здесь, только веди себя тихо, договорились?
Доберман дал лапу хозяину в знак понимания и устроился на своей большой мягкой подстилке с кисточками.
– Вот и умница! – похвалил его Рэдклифф и облокотился о стол. Он окинул взглядом книжные полки, потом будто о чем-то вспомнил и извлёк из кармана небольшой пузырёк. В нем была жидкость, напоминающая чёрный густой бульон. Рэдклифф аккуратно протёр пузырёк носовым платкоми поднёс ближе к свету. Жидкость в нём зашипела, и стенки флакона начали раздуваться. Неожиданно на стеклянном пузыре стали появляться трещинки, и он, наконец, лопнул.
