Читать онлайн полностью бесплатно К. Секачева - Люди под Дождем. Избранные беседы за 5 лет
© ООО Телеканал Дождь
© ООО «Издательство АСТ»
Друзья, «Дождю» пять лет. Пусть и небольшой, но все же юбилей. Время подводить итоги и вспоминать лучшее. А еще пятилетие – отличный повод дарить подарки. Мы собрали для вас в этой книге все самые важные интервью за это время. Даже если вы все эти годы смотрели «Дождь», в этих разговорах вы найдете для себя что-то новое. Они уже стали памятником нашей недавней и одновременно такой далекой эпохи. Читая эти интервью 2010, 2011 и других годов, невольно вспоминаешь, как начинался «Дождь», какой была тогда страна. И неизбежно сравниваешь: где мы оказались теперь. Читайте и вспоминайте вместе с нами историю «Дождя» и страны.
Наталья Синдеева
Генеральный директор телеканала «Дождь»
2011
Юрий Лужков
«Нет, Путин меня не предал»
/// Тихон Дзядко
Это, пожалуй, одно из тех интервью, которых я ждал с наибольшим трепетом: все-таки Юрий Лужков, как принято говорить, – тяжеловес российской политики. В итоге бывший мэр Москвы оказался простым собеседником, а разговор – очень интересным. Хотя многие прогнозы, прозвучавшие в нем, себя не оправдали.
Также в беседе принимали участие: ведущие телеканала «Дождь» Ксения Собчак, Антон Желнов, Мария Макеева и обозреватель газеты «Ведомости» Бэла Ляув.
Как вы считаете, кто из людей, которые с вами работали, вас предал?
Лужков: Никто.
Собчак: Ходят слухи, что господа Ресин и Бирюков удержались на своих местах благодаря тому, что собрали и подтвердили некий компромат на Лужкова. Как вы относитесь к таким слухам? Верите ли им?
Лужков: Я исключаю эту причину. Их поведение на их совести – этих двух, а может быть, и не двух человек. А в отношении сбора компромата – я впервые слышу о такой версии.
Собчак: Но вы их внутренне считаете предателями?
Лужков: Если это в народе называется предательством, то почему я должен считать иначе?
Собчак: А что «это»? Вы сказали: «Если это считается предательством…»
Лужков: Почему я задаю этот вопрос? Потому что этот вопрос генерирую не я, а вы, значит, вы считаете, что это поведение в какой-то степени является…
Собчак: Нет, я спросила: «Считаете ли вы их предателями?» Вы сказали: «Если такое поведение в народе считается предательством, то почему я должен считать иначе?» Поэтому мой следующий вопрос: какое это поведение? Что вы имеете в виду?
Лужков: Ты задаешь вопрос: «Это может называться предательством?» Я отвечаю: эти вопросы мне задаются каждый день по много-много раз, и если они у народа формируются таким образом, почему я должен считать иначе? Конечно, это предательство.
Желнов: А кто еще был среди тех, кого вы могли бы назвать предателями?
Лужков: Немного.
Желнов: Кто это, помимо Ресина?
Дзядко: Швецова?
Лужков: Нет.
Собчак: Чигиринский?
Лужков: Чигиринский? При чем здесь Чигиринский?
Собчак: Может быть, вы его тоже считаете предателем?
Лужков: Он бизнесмен.
Дзядко: Ольга Александровна Егорова?
Лужков: У нас с ней не такие отношения. Она вообще в другой системе работает.
Дзядко: К слову об Ольге Александровне Егоровой: скажите, почему так происходило, что, пока вы были мэром Москвы, вы и ваша супруга все суды выигрывали «на раз»?
ЛУЖКОВ: ОТВЕЧАЮ. Я СУДИЛСЯ ТОЛЬКО ПО ОДНОМУ ПОВОДУ – ЗАЩИЩАЛ СВОЮ ЧЕСТЬ. ВСЕ ИСКИ ПО КЛЕВЕТЕ – И В АДРЕС ДОРЕНКО, И В АДРЕС ГАЗЕТ, ЖУРНАЛОВ, ТЕЛЕВИЗИОННЫХ ПЕРЕДАЧ – Я ВЫИГРЫВАЛ, ПОТОМУ ЧТО ТЩАТЕЛЬНО ВЫБИРАЛ, НАСКОЛЬКО ЭТО СООТВЕТСТВУЕТ ЗАКОНАМ СТРАНЫ, КОТОРЫЕ ОСУЖДАЮТ КЛЕВЕТУ, – И ПОДАВАЛ В СУД. ВЫИГРЫВАЛ. И СЕЙЧАС ВЫИГРЫВАЮ.
Дзядко: А на НТВ – по поводу этих фильмов, которые показывали накануне вашего отрешения от должности, вы подавали в суд?
Лужков: Подавал. По некоторым искам выиграл. По некоторым – эти самые энтэвэшники так замылили вопросы, что начали заявлять: здесь не клевета, а критика. И сегодня…
Дзядко: А решение суда было в вашу пользу?
Лужков: По-разному. Были решения суда и в мою пользу, были решения и в их пользу.
Дзядко: А почему же тогда раньше все решения были только в вашу пользу, а теперь ситуация изменилась?
Лужков: Бывает. У нас, между прочим, не только те люди, которые вами названы, держат нос по ветру.
Макеева: При этом к Ольге Егоровой претензий у вас нет? Я правильно поняла?
Лужков: Какие могут быть претензии к человеку, который находится абсолютно вне городской системы власти, являясь представителем совершенно другого направления во властных структурах?
Дзядко: Если все-таки вернуться к вопросу о предателях, кого бы вы могли назвать таковыми? А с кем вы хотя бы продолжаете общаться?
Лужков: Я со многими продолжаю общаться. Если не сказать – с большинством.
Макеева: Ну, например, с кем сохранились действительно хорошие отношения?
ЛУЖКОВ: ИЗ ФЕДЕРАЛЬНОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА – ПРАКТИЧЕСКИ НИ С КЕМ, ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ НЕКОТОРЫХ РАБОТНИКОВ ВЫСОКОГО УРОВНЯ, КОТОРЫЕ МНЕ ЗВОНИЛИ, У МЕНЯ БЫЛО 75-ЛЕТИЕ, ДА. ПОЗВОНИЛИ НЕСКОЛЬКО ЧЕЛОВЕК. ОСТАЛЬНЫЕ ИСПУГАЛИСЬ.
Собчак: Позвонить на 75-летие, простите, не так страшно. А кто, кроме Иосифа Кобзона?
Лужков: Позвонить страшно, Ксения! Страшно позвонить!
Желнов: А кто звонил-то?
Лужков: Вы хотите, чтобы я сделал больно этому человеку?
Дзядко: А что, за звонок у нас убивают? Почему «больно»?
