Глава первая
Опасный отдых
Казался бесконечно длинным,
Большой январский выходной.
Его отметили все чинно:
Банкетом, песнями, «гульбой»!
Степан наутро встать с постели
Не мог – так сильно захворал.
Спас его доктор еле-еле,
Когда на «Скорой» приезжал.
Был дан совет: – На чай, от водки
Всенепременно перейти!
Больной исполнил. Он в накладку
Смог банку мёда уплести.
Так все во рту вдруг разболелось:
К врачу поплелся в кабинет,
Где чуть не горсть зубов осталось
В тазу с тампонами – навек!
Специалист не дал уступки:
– На два часа чтоб жор забыл!
Встал тут Пахомов к мясорубке
И до полудня фарш крутил.
Но ручка хоть и не из стали,
Мозоль набил, за ним – другой…
В «Травмпункте» их забинтовали
И с тем отправили домой.
Пока ходил на перевязку.
Замешан был муки размол.
«Пельмешиков» горячих миску
Пред ним поставили на стол.
В одном из них (видать, на счастье)
Залеплен твёрдый был предмет.
Врач долго доставал из пасти
Щипцами пуговку на свет.
Неблагодарным не остался:
Врачу, взяв тортик за труды,
В «Травмпункт» Пахомов разогнался,
Куда торил уже следы.
Узрев Степана на пороге,
Надеясь самому пожить,
Свои взял доктор в руки ноги:
Помчался нервы подлечить.
Глава вторая
Совет учителя
Привыкнуть можно ко всему на свете.
Но от сюрпризов – зря зарекся, брат!
Степана утром на работе встретил
Шарами разукрашенный фасад.
Шеф пригласил весь коллектив на пробу
Чем был богат соседний «Гастроном».
Вчера заочную он завершил учебу:
Экзамен сдал и получил Диплом.
И ромб с винтом лежал на дне стакана.
От пробок известь сыпалась со стен.
Но что-то сжалось в сердце у Степана
Нутром почувствовал он – бурю перемен.
Назавтра Шеф, значком украсив лацкан,
Велел примеру следовать его –
Всем за учебу срочно приниматься.
Чтоб личное повысить мастерство.
А что Степану делать остается?
Найдёт ли «День» он свой в календаре»:
Гипнотизером в штате лишь зовется,
А так – хоть кол теши на голове.
Когда– то был он плотником способным –
На Химзаводе тару собирал
Под тот продукт, что на счету особом,
Каким, кто-то, мины начинял.
Потом страна распалась на заплатки,
Завод закрыли раз и навсегда…
Собрал Степан рабочие манатки,
И пошагал – куда глядят глаза.
В тот год гастроли Цирка проходили.
И вел факир набор учеников.
Пойду проситься, всякому учили!
Решил Пахомов без обиняков.
Маэстро Серж был докою гипноза.
Ещё любил распиливать пилой
Помощницу – вреднюку и занозу.
Из-за кого и уходил в запой.
Степан распилы обновлял фанерой.
Пока ручей струился пьяных слов,
Как этот Серж и правдою, и верой
В артисты смог пробиться из низов.
Когда ж маэстро «сваливал с катушек»,
А представленье нужно продолжать,
Пахомов из-за сцены, с «побегушек»
Шел женщину пилою разрезать.
Горячку белую одну не взять «на пушку».
И этот фокусник, факир и полубог
Отправлен был в надежную «психушку»
Где до сих пор в себя прийти не смог.
Уже в смирительной рубашке упакован,
Маэстро Серж Степану диктовал:
– В гипнозе, ты, теперь уже подкован
Велю, моё чтоб дело продолжал.
Но Цирк уехал, а Степан остался.
И принят был он в «Зооуголок»
Едва гипнотизером там назвался,
С афиши, что с собою приволок…
И вот теперь – велят ему учиться…
В «психушку» Сержу пишет он письмо.
Мол, должен ты, маэстро, заступиться.
Я ж – продолжатель дела твоего.
Ответ пришел – печать – змея на чаше.
В нем вызов к психиатру на двоих.
Степан к начальству, дескать, слово Ваше,
Судить о том, кто ж, в самом деле, псих?
Тот сполз под стол от данной перспективы.
И хоть приказ не стал свой отменять,
Степану (в качестве его альтернативы)
Экзамены позволил не сдавать.
Глава третья
Перевоспитание
Когда (задолго до рассвета)
Нет сна в глазу уж ни одном
Скорей всего – похмелье это,
Душа измаялась… в спиртном.
Пахомов ждал конца каникул
С тоской на ходики глядя:
Он в «Зооуголке» припрятал
Раствор горючий для себя.
Бежал к знакомому порогу,
Там в «Препараторской» давно
Ректификата, пусть не много,
Осталось с опытов его.
Была уж колба под рукою,
Но с плеч не отвалилось глыб,
Степан увидел пред собою
Аквариум уснувших рыб.
Там, где мальков резвилась стая:
В отравленной, вконец, среде
Лишь пробка от вина большая
Качалась мрачно на воде.
Вся прояснилась обстановка:
Той пробкой сам туда попал,
Когда сухим «Шампанским» ловко
Он перед праздником стрелял.
Вспять не вернуть судьбы теченье:
И чтоб без толку горевать…
Решил мальков от огорченья
Степан навек заспиртовать.
В денатурате сделал келью.
И, вдруг, рыбешки ото сна
Очнулись, как и он с похмелья,
Воспряли, братцы, с бодуна.
Гипноз сгодился подопечным:
Им принялся мальков лечить.
Затем в рассоле огуречном
От пробки стали отходит.
Пахомов получил прощенье.
Но, впредь мальков, чтоб не спасать.
Не ближе чем в пяти саженях
Бутылки стал он открывать.
Глава четвёртая
Призвание
Будильника нет звука ненавистней
Когда чуть свет устроит: – Тарарам!
Степан Пахомов вовсе не капризный.
Но спать подольше любит по утрам.
Хотел бы он – как «Звездная богема»
К полудню в койке кофе попивать.
Одна мешает этому проблема:
«Артистом как иль пародистом стать?»
А тут, представит тексты монологов,
Ролей заглавных бешеный объем,
Он понимает, будто перед Богом:
«Карьера творческая плачет не о нем»…
Тогда б Степан хотел другое дело.
Чтоб выполнен «запрос» был хоть один:
«Сны погонять», пока не надоело.
