– Как ты это делаешь?
– Что именно?
– Дела, щёлкаешь, как орешки, – Элиза внимательно рассматривает в зеркале свои ресницы.
– Я профессионал, учись, пока я рядом, – я улыбнулась помощнице, дверь лифта открылась, и мы вышли в просторный, мраморный холл.
– Понимаю, почему все они хотят тебя, – восхищённо вздыхает Элиза, – если ты берёшься, то обязательно выигрываешь. Мне бы так.
– Не волнуйся, я же не просто так выбрала тебя в помощницы, сразу заметила потенциал.
– А этот Вандерберг, видела его лицо, когда ты выложила перед ним фотографии с его молодой любовницей. От злости он чуть не съел свой галстук.
– Поделом, не нужно таскаться, когда верная женушка на кухне готовит ему ужин, – усмехнулась я.
– Ты знаешь, мне ни капельки его не жалко, – семенит за мной Элиза, на своих коротких ножках, затянутых в черные, давно не модные брюки.
Маленький, но так же не модный, бесформенный жакет, едва ли украшает. Элиза из той категории девушек, у которых есть перспектива карьеры и больше ничего. Она умна, начитана, эрудирована, но совсем не привлекательна для мужчин. Они на неё просто не смотрят. Потому что там не на что смотреть. Возможно, даже именно поэтому критерию я выбрала её себе в помощницы, ну и, конечно, из-за её огромного багажа знаний. Да, в праве она очень начитана.
– Мне тоже его не жаль. Зря он затеял этот суд. Хотел оставить женщину без отступных, а пришлось поделиться всем, что имеет, – мы спустились по лестнице здания окружного суда.
– Ты гениально его обставила, – восхищённо произносит Элиза.
– Не так уж и гениально. В какой-то момент я даже подумала, уплывут от нас денежки, но он оказался слабаком, всё-таки додавила я его.
– Я же и говорю, гениально. О, может заглянем, – покосилась Элиза на другую сторону улицы, где светится огнями бар, – отметим. Большое ведь дело сделали. Такой развод выиграли. А? – она скорчила смешную, просительную гримасу.
Обычно я не хожу в подобные заведения, и, честно сказать, не совсем понимаю, что делают там после рабочего дня все эти люди. Неужели не торопятся домой, к своим семьям?
Хотя. Это Нью-Йорк. Тут одиноких людей больше, чем семейных. Или это мне так кажется, потому что я адвокат по разводам.
– Ладно, пошли, но только на полчаса, не хочу, чтобы Ричард подумал, что я начала захаживать в эти офисные бары, – кивнула на умоляющий взгляд Элизы.
– А что такого, я часто захожу после работы. Меня правда никто не ждёт дома, кроме Морисона – моего кота.
Пока рассуждали, перешли улицу и вошли в бар, сели за стойкой.
Людей полно. Пятница, ещё не поздний, но вечер. Народ покидает осточертевшие офисы, выплёскивается из зданий и наполняет бары Манхеттена.
Два Космо, – подняла два пальца Элиза.
Холёный бармен гордо кивнул. Через минуту перед нами встали два бокала.
– Надеюсь отдохнуть в эти выходные, – выдохнула Элиза, коснулась губами края бокала и сделала большой глоток.
– Не расслабляйся, у нас в понедельник Клементсы.
– О, да, и не лень им делить ложки и вилки, я бы давно плюнула.
– Нельзя. Там дорогие и ложки, и вилки, и даже зубочистки, – усмехнулась я и обернулась, кто-то совсем невежливо толкнул меня плечом.
– Простите, – пробасил мужчина, встал рядом со мной, почти притулился.
Не люблю вот эти все обтирания. Поэтому и не хожу в подобные заведения. Тут всегда кто-то трётся. Сложно мирится, и я не мирюсь.
– Я, конечно, понимаю, что в баре тесно, но не до такой же степени, – повернулась я к мужчине.
За секунду отметила волевое лицо, упрямые губы и тёмную челку, упавшую на глаза.
– Я, честно, не хотел вас толкать, – край губы тронула улыбка.
– Ладно, извинения приняты, – я снова повернулась к Элизе, её телефон зазвонил.
– Алло, да? Уже иду, скоро буду. Хорошо, простите, – отключила трубку. – Вот черт, мне нужно идти, соседка звонила, говорит, Морисон сильно орёт.
– Что? Он что, орёт? – я удивлённо приподняла бровь.
У меня никогда не было котов, боялась аллергии у детей. Поэтому про поведение мягких, четвероногих любимцев мне практически ничего неизвестно. Или известно настолько по минимуму, что даже практически не считается.
– Бывает и такое, он у меня своеобразный, когда гулять хочет, – оправдывается Элиза.
– А разве котов не кастрируют? – говорю то, что слышала когда-то, даже не помню от кого.
– Пока не могу решиться, – допивает коктейль, ставит на стойку пустой бокал и слезает со стула.
– Ты что, уходишь? – не верю, что она вот так просто меня бросает.
– Прости, Мари, оставайся. Тем более, у тебя появилась компания, – кивнула она на мужчину сзади меня.
– Что? Нет… ты о чём… – скорчила я гримасу, потянулась, чтобы остановить Элизу.
– Всё, я ушла. До понедельника, пока.
За секунду она исчезла за черными пиджаками, наводнившими бар под завязку.
– Кажется, подруга бросила вас, – услышала я возле уха мужской голос…
Снова повернулась к нему. А что остаётся, не сидеть же и не любоваться на полки, полные спиртного. Окружающие могут подумать, что я пришла сюда в пятницу вечером в одиночестве, чтобы напиться и подцепить кого-то на ночь.
Ладно, что уж, поддержу недолгую беседу с этим прилипчивым типом. Пять минут. Странно уходить через две минуты после прихода, даже не допив коктейль. Хоть это никого не волнует, зато волнует меня.
