Он сидел на парковой скамье, спрятав глаза под темными очками и подставив лицо нежарким пока еще солнечным лучам. Руки скрестил на груди, а ноги в мягких мокасинах вытянул на всю их немалую длину. Но скамейка была чуть в стороне от пешеходной дорожки, и поэтому мужчина никому не мешал. Ветерок приятно обвевал лицо, от реки тянуло свежестью и тем своеобразным запахом, который был присущ только Хангану.
Сегодня, наконец, был долгожданный выходной. И он решил посвятить его себе, любимому. А это значило, что будильник накануне не был включен. Хотя, по многолетней привычке, Юн Сок проснулся рано, но позволил себе поваляться еще немного. Когда же понял, что уже не уснет, поднялся и, взбодрившись под прохладным душем, занялся приготовлением завтрака. Сегодня он может, наконец, посвятить весь день любимым занятиям, а вечером навестит родителей.
С его загруженностью мужчина не так уж и часто появлялся в родительском доме, на что мама беззлобно ворчала, что сын совсем забыл их. Юн Ги же, привычно накрыв пятерней ладонь жены, невозмутимо говорил: «Птичка моя, наш сын – взрослый человек, у него очень ответственная работа, требующая много времени. Не может же он всю жизнь сидеть у твоей юбки?»
На что Анна вздыхала: «Ох уж эта его работа! Мальчику некогда даже заняться личной жизнью. Этак мы с тобой и внуков не дождемся…»
И Юн Сок неизменно отвечал матери: «Ну, у вас есть еще и Су Ми. Вот выйдет замуж, и будут вам внуки!»
«Ты – старший», – с легкой улыбкой на устах произносила мать. Но тем дело и кончалось – до очередного подобного разговора.
Юн Сок задумчиво смотрел на воду, плавно текущую мимо, а потом просто прикрыл глаза. В душе царил покой. Мимо проезжали велосипедисты, проходили люди, но все это не отвлекало молодого мужчину от чувства спокойной расслабленности. Ему было хорошо.
До тех пор, пока неподалёку не послышался звонкий женский голос. Юн Сок не прислушивался к словам, но голос приближался, невольно вырывая его из состояния неги и умиротворенности.
– Ой, Зойка! Ну, как же здесь все-таки классно! Бо-оже! Сеул! Река Хан! А-а-а!! Сбылась мечта идиотки! И что мы раньше-то сюда не приезжали?! – звонкий, даже несколько пронзительный голос раздавался уже совсем рядом – видимо, его обладательница шла по направлению к молодому мужчине, сидящему на скамейке.
Юн Сок невольно поморщился – женщина, кем бы она ни была, разговаривала слишком громко. А потом он с удивлением осознал, что разговаривала она по-русски. Хм! Очередные восторженные туристы?!
Между тем, девушка, похоже, заметила мужчину и, не приглушая голоса, все так же звонко воскликнула:
– Ой! Зой! Ты посмотри! Какой экземпляр! Вау!
– Маш, ну, ты что! Он же слышит тебя! – раздался другой, новый, более грудной голос, от звуков которого у Юн Сока вдруг пробежала странная дрожь по телу и возникла некая вибрация, вызванная довольно низкими для женщины модуляциями.
– Ха! Ну, и пусть слышит! Не понимает же! – беспечно отозвалась первая девушка.
– Ну, все равно – неудобно, Маш!
Юн Сок мгновенно открыл глаза, благо, темные очки давали ему возможность разглядеть девушек, не привлекая к себе внимание.
Они были совсем разные, почти противоположности. Первая, та, что с высоким голосом, оказалась довольно пухленькой, среднего роста, облаченной в мешковатые брюки и свободную футболку какого-то непонятного болотного цвета. На пышной груди девушки красовалась выполненная готическим шрифтом надпись на английском языке: «Я не твоя малышка!» Короткие рыжие волосы, как показалось ему, крашеные, были острижены обычным каре. На плечах толстушки висел небольшой красный рюкзачок. Вся внешность ее была странно несуразной, словно склеенной из нескольких чуждых фрагментов.
Вторая же девушка, напротив, была невысокой, хрупкой блондинкой с забранными в высокий хвост длинными волосами теплого медового оттенка. На фоне подруги она смотрелась нежным утонченным цветком, что подчеркивала легкая шифоновая блузка нежно-сиреневого цвета, завязанная узлом на тонкой талии, и выбеленные до седины джинсовые капри. Через плечо у девушки была перекинута небольшая сумочка на длинном тонком ремешке.
В этот самый момент они проходили мимо Юн Сока, и он, не поворачивая головы, смог разглядеть тонкий профиль блондинки, чуть вздернутый носик, большие серые, почти прозрачные глаза и нежные губы, покрытые бесцветным блеском.
Толстушка снова кинула на мужчину заинтересованный взгляд и нейтральным тоном произнесла:
– Какой!.. Я бы с таким… замутила!
– Маш-ка! – сконфуженно протянула блондинка и заторопилась мимо, как будто догадывалась, что парень в темных очках прекрасно все понимает. Хотя, конечно же, не могла этого знать.
Юн Сок усилием воли сдержал так и рвущуюся с губ улыбку и, лишь когда туристки прошли мимо, позволил себе фыркнуть негромко: вот же озабоченная девица!.. И только проводил глазами тонкую легкую фигурку, произнеся мысленно: «А вот с тобой бы я и сам замутил, крошка!»
Но девушки все удалялись, и наверняка он больше их никогда не увидит.
Мужчина посидел еще с часок, а потом поднялся и, поведя плечами, чтобы размять мышцы, отправился к парковке, на которой оставил свою машину.
