Любовь не терпит сослагательного наклонения:
Что было, есть и будет – то уйдет.
На базе грустного и жалкого стихотворения
Нам вечность для любви не подойдет.
Любовь не терпит сослагательного наклонения:
Рождается поэзия души.
Влюбляясь, все сердца напоминают отклонения:
И чувства, боль и счастье опиши.
Любовь не терпит сослагательного наклонения:
Мы все потомки диких сумасшедших.
На базе грустного и жалкого стихотворения
Скитаемся, храня остатки прежних дней ушедших.
Александра Арсентьева
20.06.2015г. – 21.09.2015г.21.15ч.
Профессор Ной так привык к тому, что жена называла его профессором наедине, что, услышав это, понимал мгновенно: будет секс. А секс с любимой женой – синоним слова «счастье». Бывает, оказалось, что счастье приходит к человеку с небольшим опозданием, но зато навсегда. Но полному счастью всегда кто-то мешает. Симпатичный бывший коллега, например, когда-то признававшийся в любви… Не прямым текстом, одними намеками, но суть-то от этого не меняется.
Ванджелис больше не собирался скучать по Одри. Он собрал свои вещи и… приехал к ней. Как всегда в отсутствие любимого мужа. Профессор был на работе, а Одри нянчила красавицу Рухсар, безумно похожую на Роберто Барберри и на скромного и интеллигентного профессора.
Одри открыла Ванджелису и изумилась, как он изменился. Когда мужчина женится не на той женщине, на которой мечтал, он страдает точно так же, как и женщина в подобной ситуации. Единственное отличие: мужчины о своих страданиях не говорят. Но в глазах у такого мужчины появляется нечто особенное, необыкновенное, что привлекает женщин, с рождения склонных жалеть того, кому плохо.
Одри немедленно начала жалеть Ванджелиса. Когда домой пришел муж, он сразу все понял: они поболтали о прошлом, настоящем и Одри приняла его как родного. Сейчас скажет, скромно опуская глаза: не на улицу же его выгонять, ведь он только приехал. А еще добавит: он же твой друг, как ты так можешь, мы с ним просто общались, но во мне и то больше сострадания… Любая женщина умеет взбесить любимого мужчину, ласково разговаривая с его соперником, но при этом стыдливо опуская глаза и изображая святую невинность.
– Дорогая, нет! – не допускающим возражений тоном заметил профессор Ной.
– Что нет? Я тебя не понимаю, – Одри сделала те самые, классические невинные глаза.
– Ванджелис у нас на ночь не останется.
– Что, я не ослышалась? В моем доме командуешь ты?
– Это наш дом, любимая, – профессор сердился, зная, что сейчас она сделает все, чтобы настоять на своем и вдобавок ночью ему не обломится.
Разъяренная женщина, чьи планы нарушает мужчина, всегда мстит именно так: лишает виновника сладкого.
– Будет так, как я говорю. Точка.
Профессор понял, что спорить бесполезно и замолчал. И тут заговорил виновник спора, как и ожидалось.
– Этель, не стоит спорить из-за моего появления. Я сейчас уеду.
– Ты приехал в поисках моего сочувствия. Было бы непорядочно лишать тебя той малости, на которую ты рассчитывал.
«А, по-моему, свинство: рассчитывать на сочувствие чужой жены. Скажи я об этом – мне секса не видать до пенсии, зато этот хитрец получит все, чего буду несправедливо лишен я, несчастный и старый профессор».
– Хорошо, я не стану спорить и переночую у вас.
«Еще б ты спорил! Было бы, из-за чего! Красивая, ласковая и нежная… чужая жена. Идеальные… выходные, черт бы тебя побрал!»
Одри улыбнулась чему-то. Мужчине никогда не понять, о чем думает женщина. Не имея возможности разгадать женские мысли, он ревнует к ее внутреннему миру. Мужчина любит глупо и мило и это его единственное оправдание, когда женщина намерена с ним расстаться или что-то в нем ее не устраивает.
Поздним вечером, когда Ванджелис уснул в соседней комнате, Одри ласково прижалась к мужу и произнесла со смехом:
– Лучший способ с пользой потратить ревность – заняться сексом.
Профессор невольно сжал ей руку, лежа в постели.
– Я так тебя люблю, Ной!
– Сейчас ты меня любишь, потому что я ревную. Давай, добавь, что причин у меня нет.
– Почему нет? Причины всегда есть, надо только постараться найти.
– Ты что, смеешься?
– Да. Смех продлевает любовь.
