Фисса Лийли Яла Олиин, я благодарен судьбе за нашу встречу. Прошу принять этот скромный дар, который не идёт ни в какое сравнение с вашей красотой, и стать моей фавориткой.
Мужская рука, сжимающая оранжевый цветок, поднимается, протягивая его миловидной девушке — красноволосой, сиреневоглазой, улыбчивой. Определённо весёлый, живой у неё характер. Да и платье под стать владелице — такое же броское. Корсаж насыщенного алого цвета выглядит оригинально в сочетании с многослойной тёмно-фиолетовой юбкой, особенно если учитывать пристрастие фисс империи по большей части к однотонным нарядам. Наверное, поэтому империанка кажется яркой и вызывающей на матово-белом фоне бушующего позади неё океана.
— Ну как? Чушь, да? — оборачивается ко мне Гриус, одним движением выключая экран.
Портрет красавицы-лансианки исчезает, а я пытаюсь брата успокоить:
— Почему сразу «чушь»? Нормальные фразы, стандартные для церемонии.
— Я себя дорадой чувствую, — шипит он раздражённо и тем не менее аккуратно убирает цветок в контейнер из прозрачного стекла, стоящий на низком столике белого камня у его ног. — И ведь это при всех говорить придётся!
— Так не говори, раз тебе не хочется, — пожимаю плечами. Оттолкнувшись от подоконника, подхожу и опускаюсь на колени, чтобы посмотреть, как контейнер заполняется белёсым туманом, консервирующим и не позволяющим цветочку завянуть раньше времени. — Разве тебя могут заставить?
— Дихол! В том-то и дело, что не могут! — всё равно сердится Гриус, взъерошивая светлые волосы. — А сказать придётся, потому что я обязан действовать в интересах империи. Недопустимо разбрасываться союзниками в нынешней ситуации. Дружеские отношения Ланса с Томлином жизненно необходимы.
— Их нельзя наладить иначе? — скользнув пальцем по холодному стеклу, я поднимаюсь и присаживаюсь на диванчик, продолжая расспросы: — Разве это единственный способ — принять сестру короля Ланса в свою семью? И вообще, с чего такие крайности? Почему ты обязан соглашаться? Ланс же и так лоялен к империи.
Ответ получаю не сразу. Почти минуту брат молчит, стоя ко мне спиной и изучая пейзаж за окном — пустыню и темнеющее небо, окрашенное в оранжевые тона закатного Иона. Я же лениво скольжу взглядом по гостиной, где всё привычно и знакомо: песочного цвета стены, лёгкий золотистый тюль, развевающийся от залетающего в проём лёгкого тёплого ветра, уютные кресла и диванчики с коричневой обивкой, бежевый ковёр с разбросанными по нему разноцветными подушками. Не тороплю, понимаю, разговор наш больше нужен ему, чем мне. Это, разумеется, не исключает моего любопытства, но поддержать Гриуса важнее. Ведь я всего лишь принцесса, а он — будущий король.
— Лоялен до тех пор, пока лансианам это выгодно, — наконец слышу объяснение. — А выгода исчезнет, и от союзника останется пшик. Так что годятся любые способы, чтобы этого избежать.
— Изумительный способ — вручение церемониального цветка, — не удерживаюсь я от язвительного замечания.
— А куда деваться, если ош’Лак решил удачно пристроить свою родственницу? — брат оборачивается, и теперь его карие глаза смотрят на меня удивлённо. — Остаётся сказать спасибо, что не потребовал взять её в жёны.
Развожу руками, соглашаясь. Ушлым и предприимчивым оказался правитель лансиан. Точно всё рассчитал. Интересно, а о чувствах своей сестры он подумал?
— Мне Лийли жаль, — расправляю я складки на юбке, маскируя смущение. Разговор, начавшийся с простой просьбы помочь, то есть побыть в роли зрительницы, от которой брату нужна была всего лишь моральная поддержка, постепенно перешёл на личности, а это уже выходит за рамки ненавязчивого совета. Настолько личных вопросов мы старались не касаться: это же брат, а не моя подружка. — Её мнением, скорее всего, король даже не поинтересовался. Мало того, что она фавориткой станет, не имея к тебе влечения, так ещё и будет вынуждена жить на планете, где всё ей чуждо.
— Возможно, вы подружитесь? — с надеждой предполагает Гриус. — Ты поможешь ей освоиться на Томлине?
Уверенно киваю, радуясь, что слова про влечение он пропустил мимо ушей. Намеренно? Не знаю. Может, ему тоже неловко? Обычно фавориткой становится девушка, которая мужчине очень-очень сильно нравится, больше остальных, хотя он и не теряет голову от любви. А тут об этом и речи нет — они ведь раньше ни разу не встречались. Гриус о самом существовании Лийли узнал лишь вчера, когда с Ланса поступила депеша с предложением
Быстро, однако же, брат решился его принять...
— Ой, — спохватываюсь, — а ты украшение с томлитонитом для неё подобрал? Цветок — это замечательно, но от радиации он не защитит.
— Нет, не успел ещё... А что? — мгновение растерянности быстро сменяется подозрением.
И правильно, потому что я едва ли не подпрыгиваю от нетерпения. Ведь... Украшения! Драгоценности! Я же их обожаю! Меня из родительской сокровищницы в детстве с трудом уводили, а если я терялась, то шли искать именно туда.
Оттого и предлагаю торопливо:
— Хочешь, я выберу? Самое-самое красивое! Клянусь! Что ты предпочтёшь на ней видеть? Ожерелье, кулон или браслет? Или заколку?
— Самое-самое красивое будет у моей жены, — строго грозит мне пальцем Гриус. — А фаворитка, я надеюсь, только до свадьбы со мной пробудет. Так что найди что-нибудь попроще, но солидное, чтобы не было потом претензий от её лансианских родственников. М-м-м... Браслет, наверное.
