ПРОЛОГ
Эта история началась в стране под названием « Соединённые Штаты Америки» образца 1994 года.
Лето в Нью-Йорке выдалось жаркое. Пыль вплавлялась в асфальт, разморённым под солнышком полицейским было лень бегать за мелкими правонарушителями, вечно куда-то спешащим американским гражданам с трудом удавалось соблюдать видимость приличия в одежде, а воротилы бизнеса делали обалденные «бабки» на продаже мороженого и лимонада. Но в здании аэропорта работали кондиционеры, дул освежающий ветерок, работники в форменных пиджаках и с фирменными улыбками были как всегда вежливыми и предупредительными. В уютном таком уголке с рядом телефонных аппаратов, у одного из них стояла не менее уютная девушка. В дальнейшем мы с ней ещё встретимся, поэтому подробно описывать я её не стану. Скажу лишь, что кожа у неё была восхитительного шоколадного оттенка, а волосы, а ноги, а фигурка – ой-ой-ой. Ладно, сказал, что опишу попозже, значит попозже, не будем пока отвлекаться.
Прижав к одному ушку трубку телефона, а другое прикрыв ладошкой в напрасной надежде избавиться от обычного вокзального шума, она в быстром темпе говорила опять же обычные в таких случаях слова:
– Не волнуйся, пап, со мной всё будет в порядке. Нас летит много, целая группа. Как только прилетим, я тебе сразу перезвоню. Ой, уже посадку на самолёт объявили! Всё, всех целую, пока!
Наверное, трубка выкинула стандартную фразу, которая встречается во всех голливудских фильмах, типа: « я люблю тебя, котёнок», потому что после короткой фразы девчушка произнесла:
– Я тоже тебя люблю, папочка!
Чуть не плача от сознания какая она примерная дочка и с улыбкой, как будто выиграла в лотерею миллион долларов, она тихонько положила трубку на рычаг и с места в карьер помчалась к турникету, у которого её поджидал, возбуждённо размахивая руками, десяток юных охламонов и охламонок. Схватив свои сумки и зажав в зубах билеты, они дружным табуном поскакали к трапу самолёта. Великан «Боинг» легко заглотил их вместе с другими пассажирами, стюардессы с ловкостью жонглёров растасовали их по креслам, и через несколько минут крылатое чудовище покатило, набирая скорость, по бетону взлётной полосы. И в одном из окошек с правого борта можно было увидеть миленькую мордашку нашей героини с двумя широко распахнутыми распрекрасными глазками.
Наконец, самолёт оторвался от земли и взмыл под облака. Мы пожелаем ему, чтобы его путь не проходил через « бермудский треугольник» и среди пассажиров не оказалось зловредных террористов, а сами посмотрим как начал день я.
1
А я начал день с того, что проснулся от противного электронного писка будильника. И не только я. На соседней кровати из-под одеяла показалась заспанная рожа моего меньшого брата Сашки.
– Чё, уже вставать пора? – прохрипел он.
– Угу – лениво ответил я. – Санёк, включи « мафон».
Пока он с кряхтеньем поднялся и протопал к магнитофону, я выпростал из-под одеяла руки в неснимаемых своих перчатках и принялся околачивать боксёрскую грушу, которая висела прямо над моей кроватью.
– А какую кассету поставить-то? – спросил Саня.
– Какую хочешь.
На время диалога я отвлёкся, а зря, делать мне этого не следовало, потому что от удара груша отлетела, а теперь вернулась обратно и – бац меня в нос – я и руки раскинул. Секунды через две ощупал шнобель – цел, вот и чудненько. Сбросил одеяло, натянул шаровары и, свесившись с кровати, принялся отжиматься от пола. Наконец, из динамиков раздались звуки в стиле крутого «техно», я перекувыркнулся и вместе с братишкой стал делать разминку-растяжку.
Когда мы разогрелись, наступил час потехи. Посередине комнаты висела тяжёлая, килограмм на сто, вторая боксёрская груша. Вот её то мы и принялись лупцевать с разных сторон. Натешившись вдоволь с несчастным мешком, немножко помутузили друг друга и направились принимать водные процедуры.
Поплескавшись, прошли на кухню и стали готовить себе лёгкий завтрак. Для этого мы выгребли из холодильника всё, что там было, и соорудили себе бутербродики. Разрезали пополам два маленьких таких, грамм на триста, батона и запихали в серединки всё, что попало под руку: масло, колбасу, сыр, помидоры, лук и ещё чего- то. Когда Саня на секунду отвернулся, я добавил в его сандвич ложку горчицы в качестве дополнительного ингредиента – пусть, думаю, порадуется.
Откупорили по бутылке кефира, чокнулись и начали жевать. Сашка откусил – ничего, второй раз – тоже никаких отрицательных эмоций. Я не выдержал, выхватил у него бутерброд и, под его недоумённый взгляд, откусил от него кусочек. Вкуснотища – то какая! Как же я раньше не додумался горчицу добавлять?
В общем, поменялись мы с ним батонами. Долго ли здоровым парням батончик умять? Куснули по пять раз, и их уже нет. Получился сытный, необременительный для желудка, завтрак. И в чём ещё его немалый плюс – посуду не надо мыть. Выкинул пустые бутылки в мусоропровод – и полный порядок.
В виду наличия хорошей погоды, мы только натянули футболки с кроссовками и выбежали на улицу.
У нас двоих был личный, частнособственнический, малюсенький магазинчик, который помещался в бывшем подвальчике, отремонтированном нами, естественно. В нём мы торговали всякой дребеденью: водочка, лимонадики, сигаретки, конфетки и т.п. Заодно там же устроили пункт проката видеокассет. Места он занимал немного, а лишнюю монету давал. Вот туда братишка и направился, а я потопал на ближайшую станцию метро и через двадцать минут уже выходил на Невский проспект, сердце города.
