1. Зося
Зося сидела за столом и грустно смотрела в окно. Сейчас придет дядя и будет снова распекать ее за плохое поведение. А ведь она вообще-вообще ни в чем не виновата. Да она такая же жертва обстоятельств, как и ее последний учитель, мистер Золивен. Она и предположить не могла, что заклинание, которое ей подсунули Груня с Егором, расщепит ее на тьму и она какое-то время будет висеть перед уважаемым магистром в виде плотного черного облака.
Впервые в собственной практике, она видела, как мужчина хлопнулся в обморок. Вот прямо так взял и упал, сохранив на лице выражение крайнего недоумения и ужаса. С ним же, кстати, родовое поместье и покинул. Покинул в короткие сроки, надо сказать, даже урок не довел до конца. Поэтому, понять, все ли верно она сделала, применив заклинание, узнать не получилось.
Когда она злая ворвалась к зомби, которые меланхолично вытирали пыль в библиотеке, единственным ее желанием было, нет, нет, не наказать своих подопечных, а найти что-то такое, такое, чтобы ее неуемная фантазия и бьющая через край энергия, нашли достойное применение.
-Ну? Что новенького нашли? – спросила девушка, кровожадно осматривая полки с фолиантами.
-А что со стареньким случилось? Ты же последнее его еще месяц изучать должна была. Там три пиктограммы выучить, заклинание на мертвом языке и 32 ингредиента. – удивленно спросил Егор.
-Все, изучила его. И применила. – ответила Зося.
-Как применила? – Груня от неожиданности села на пол. Девушка пожала хрупкими плечиками.
-Так и применила.
Егор вскочил с места.
-Где мистер Золивен? Что с ним? Он жив??? Здоров?
-Ну, конечно, жив! За кого вы меня принимаете? И здоров. Во всяком случае, физически точно.
-Зося! Где ты? Быстро вернись в учебный класс, у нас серьезный разговор. – громовыми раскатами неслось по всему дому.
-Ну, все… В этот раз точно высекут… - прошептал Егор. Он полез за шкаф и достал тоненькую фанерку, вырезанную точно под размер моей попы. Ну не сейчас, конечно, а в детстве.
Да, да. Вы все верно поняли. Мои дорогие дядя и папа воспитывали меня, как могли. Ребенком я была любознательным, поэтому, скучать им не приходилось. Высекли меня ремнем в детстве всего несколько раз. Но уже после первого наказания я сделала выводы и решила процесс наказания свести к минимальному физическому ущербу. Поэтому, собрав весь свой боевой отряд из нежити, прочесала дом с верху до низу в поисках предмета, способного надежно защитить мою мадам «сижу» от праведного гнева старшего поколения.
В итоге, на чердак был стащен многочисленный хлам из дома, и я с упоением примеривала различные предметы из домашней утвари, привязывая ее к своим нижним девяносто. Друзья-товарищи из нежити голосовали «за» или «против». Мнения разошлись. Предметы не подходили либо по форме, либо по размеру. И тут, мой взгляд упал на фанерку… Еще день мы тырили различные колюще-режущие инструменты. А потом мучительно вырезали круг, бесконечно примеряя его размеры к оригиналу. Ежедневно я приходила мокрая и уставшая. Любопытствовать и получать за это наказание было некогда, поэтому, мои дорогие родственники, сделали вывод, что я прониклась и поведение свое пересмотрела. Ха-ха-ха.
Кстати, первый раз я познакомилась с ремнем в возрасте семи лет. Я «случайно» свернула не в тот коридор и оказалась в лаборатории отца. Девочки меня поймут! Как можно попробовать не смешать вон тот чудный лазоревый цвет с розовым? А какая из этого сосуда пена потом пошла! Да, с ума сойти, что ж за красотища получилась! Позже все это великолепие детонировало, выкинув меня взрывной волной в окно. Скажу заранее, особо не пострадала, если не считать мелких порезов и синей, после ремня, попы. Восстанавливали лабораторию месяц, укрепив вход металлической дверью. Я, само собой, расстроилась. Но не унывала, кое-что выкинуло со мной из окна, и я, как хозяйственная девочка, произвела стратегические запасы. Решила только слегка обезопасить себя разработкой защитного приспособления для попы.
Разработав его, задумалась, как проверить. Для очередного наказания нужно было придумать что-то экстраординарное. За абы какую шалость ремнем не наказывают. Думала неделю. Решение нашлось неожиданно. Мой отец, Роберто, решил меня осчастливить появлением мачехи в семье. Все же я девочка, нужно учиться быть милой, женственной, уметь делать всякие женские штуки: шить, готовить, музицировать и так далее. Так вот, под эгидой «осчастливь Зосю материнской лаской», папа привел для знакомства изможденную, со скорбно поджатыми губами и зыркающими по углам глазами, даму лет тридцати. Не впечатлилась. У меня же есть портрет мамы, такую красавицу еще поискать нужно. Что могло заставить отца согласиться на пришедшую воблу?
Как оказалось позже, все очень просто. Уже к тому времени нас покинуло несколько учителей. И свой побег они аргументировали не собственным провалом на ниве педагогического искусства, а моей невоспитанностью и неуправляемостью. Кто-то даже сумасшедшинкой в моем характере. Ну и, как следствие, слава обо мне шагала широкими шагами впереди намерений моего отца найти мне маму. В результате выбор он был вынужден делать из отряда отчаявшихся старых дев. И это, видимо, был лучший вариант.
