Яркий луч света пробивается сквозь шторы, падает мне на ресницы, вытаскивая из сна. Открываю глаза, беру телефон и смотрю на дисплей. Пропущенный от Наташки и папы. Надо перезвонить, но сначала приму душ.Звонок раздается в тот момент, когда я завернутая в полотенце выхожу из душа.— Папуль, привет! У меня все нормально, не волнуйся. Мы с Наташкой помирились и я сейчас с ней на даче, — вываливаю заведомую ложь, чтобы отец не задавал лишних вопросов. — Я поживу у нее дня три. Буду регулярно звонить. Так что не беспокойся.— Я все понял. Скоро тебя не ждать. Давай, водитель хоть вещи какие-то тебе привезет? — папа, как всегда, пытается выяснить мое местоположение.— Неее, папуль, не надо. У Наташки здесь шмоток полно. Ходить никуда мы не собираемся, а уж спортивные штаны и футболку она для меня найдет. Я побежала, папуль. Наташка завтрак приготовила, зовет. Целую тебя.Быстро нажимаю кнопку отбоя и тут же набираю номер своей “подружки”.— Привет, подруга! — Ланка, привет! Где ты? Я вчера так испугалась за тебя, отцу звонила. Куда ты делась?— Не твое собачье дело! — рявкаю я. — Слушай внимательно. Я с тобой на даче, и визит мой будет длиться три дня, а может, и дольше. Ты поняла?— А на самом деле ты где?— Еще раз говорю. Не. Твое. Собачье. Дело. Да, и еще пока я тебе не разрешу, из дома ты не выходишь, чтоб не дай боже кто-нибудь тебя не увидел.— Ты сдурела! — возмущенно орет Наташка. — Я что должна в четырех стенах одна сидеть?!— Виталика пригласи, пусть вылижет тебя своим слюнявым ртом, — спокойно отвечаю я. — А если не сделаешь так, как я прошу, расскажу отцу, что меня хотели изнасиловать твои друзья. Ты понимаешь, какие будут последствия, если мой отец это услышит?— Я все поняла. Только маякни, когда можно будет, из заточения выйти.Я отключаюсь, оставляя просьбу Наташки без ответа. Направляюсь в кухню в надежде найти хоть какое-то пропитание.В холодильнике, кроме сыра, ничего съедобного не наблюдается. Буду довольствоваться этим. Беру сыр, на столике в углу замечаю бутылку вина и бокалы. Буду пировать в ожидании Гарика. Ставлю на стол добытую пищу и усаживаюсь на стул. Сразу внизу живота ощущаю дискомфорт и воспоминания возвращаются ко мне, заставляя пульс биться сильнее. Отхлебываю глоток вина прямо из горлышка и неспешно зажевываю сыром, стараясь унять сердцебиение. Постепенно от выпитого кружится голова и клонит в сон. Направляюсь в спальню. Останавливаюсь и смотрю на смятую постель.— Гарик, где же у тебя постельное белье? Поменять бы надо.Хаотично открываю дверцы шкафа, тумбочки, комода в поисках этого злополучного белья, которое никак не хочет находиться. — Тьфу, идет оно все к черту, — валюсь на кровать и проваливаюсь в сон, как только голова касается подушки. Сквозь сон чувствую горячие руки на своих бедрах. Они гладят меня, поднимаясь выше и выше. По телу проходит табун мурашек. Чьи-то пальцы накрывают ягодицы, с силой сжимают их, заставляя от боли распахнуть глаза. — Гарик, мне больно, — шиплю я.— А Гарика здесь нет, — слышу голос и прерывистое дыхание Стаса.Я резко поворачиваюсь, сажусь на постели и пытаюсь закрыться от сального взгляда, обматывая покрывало вокруг себя.— Что ты здесь делаешь? Гарик помчался тебя искать.— Вот и пусть ищет. Я ему помогать не буду, — кривит губы в гадкой ухмылке. — Мне здесь интереснее.Стас хватает покрывало, которым я прикрываюсь, и с силой тянет на себя. Я держу его из последних сил и пытаюсь отползти как можно дальше от этого придурка.— Отвали, Стас! Я сейчас Гарику позвоню, — пытаюсь говорить уверенно, но страх от звериного взгляда заставляет обращаться к этому монстру более менее прилично.— Не трепись, коза. Никогда не поверю, что вы уже телефончиками обменялись, — указывает взглядом на скомканные простыни, испачканные моей кровью. — Братишка как всегда во всем первый. Нет, чтобы со мной поделиться. Во все дырки трахнуть успел или все-таки мне что-то достанется? Он ползет за мной по кровати. В глазах горит дикий животный огонь, который пугает и вводит в ступор. Я смотрю на него, боюсь, а пошевелиться не могу, только сильнее кутаюсь в покрывало. Стас дергает меня за ногу, подтягивает к себе.— Ну, что, шалава, поиграем? — дергает еще сильнее.Наконец-то, прихожу в себя и бью пяткой в это хищное лицо. Вскакиваю и мчусь в ванную, защелкиваю замок, лихорадочно осматриваясь в поисках путей отступления. Я в ловушке. Дверь содрогается от ударов Стаса.— Ланочка, открой по-хорошему, — еще удар заставляет меня содрогнуться. — Тебе понравится, не пожалеешь. Я не хуже Гарика.Хватаю халат, который оказался под рукой как нельзя кстати, и быстро натягиваю на себя. Не хочу светить перед этим мудаком голым задом. Толкаю стиральную машинку, чтобы пододвинуть к двери и забаррикадироваться. — Черт! Черт! Черт! Ну, почему она такая тяжелая? — машинка не сдвигается и на миллиметр, а дверь уже трещит под неустанными ударами Стаса.Дверь отлетает от очередного удара, на пороге стоит Стас с перекошенным от злости лицом, залитым кровью. — Ну, что, тварь! Сейчас ты ответишь мне за сломанный нос! — хватает меня за волосы и снова тащит в спальню.— Стас, остановись! — я еще пытаюсь достучаться до этого маньяка. — Остановись успокойся. Я не хотела разбивать тебе нос.Удар останавливает поток моих увещеваний. Я задыхаюсь, хватаю ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Боже, как больно! Я хватаю ртом воздух и тут прилетает следующий удар. Искры сыплются из глаз, во рту чувствую металлический вкус крови из уже разбитой ранее губы. Резкий рывок за волосы заставляет меня взвыть от новой резкой боли и повалиться на кровать. Пытаюсь подняться, но колено Стаса упирается мне в спину, заставляя распластаться на смятых простынях.
