Наконец-то в ее жизни появилась определенность, первая в ее жизни определенность, та, которая ставит все на свои места, дает ее жизни смысл и шанс выполнить свое предназначение – она выходит замуж, ровно через месяц она станет женой, а там, в скором будущем, может быть, и мамой…
Отец уже договорился с семьей жениха и вечером за ужином обрадовал всех домочадцев о своем решении.
– Эли! Моя дорогая дочь! Через месяц, а именно в августе, с числом мы еще не определились, ты выходишь замуж! Это счастье для нашей семьи!
– Берни! Это правда?! Счастье то какое! – соскочила мать и начала радостно рукоплескать.
– Да, моя дорогая, женушка! Наша дочь все-таки выйдет замуж! Не смотря на весь позор и ужас, что ты наложила на себя и на нас, нашелся мужчина, готовый взять тебя в жены! – радостно и торжественно произнес отец.
– Берни, не вороши прошлое, сегодня такой радостный день, давай лучше радоваться, – щебетала матушка. – Надо будет обрадовать твою сестренку Лили! Завтра, когда она задет к нам на чай с Томи, обязательно расскажу! Но месяц, Берни, так мало времени на подготовку, ты уверен?
– Конечно! Чем быстрее, тем лучше! Мы и так долго ждали!
– Ты прав, ты прав! Как всегда, ты прав! Все успеем! Как же я счастлива! А ты дочка?
И тут две пары глаз обернулись на Элизу, которая молчала все это время…
«Боже! Что мне им сказать?» – судорожно думала Элиза. – Что? Что я счастлива? Но, нет! Я разбита! Сердце разорвано, душа очернела от горя… Что мне им сказать? Да, они рады и счастливы, что наконец избавятся от дочери, которая опозорена до конца своих дней, но я уже решила уехать и жить где-нибудь в деревеньке, состариться и умереть в одиночестве… А тут свадьба!!!»
– Отец и матушка… Я… Счас… Счастлива… И рада… – медленно начала Эли. – Просто это так неожиданно… Кто он, папа?
Первый раз за эти два года Эли подняла взгляд и посмотрела отцу прямо в глаза.
– Дочь, он порядочный человек, – ответил отец, подчеркивая слово «порядочный». – Он и его семья недавно в нашем городе, приехали они из самого Лондона. Семья у них не большая: мать – Рут, старший брат и герцог – Кристиан и, твой будущий муж, – Лион.
– Лион, нашего зятя зовут Лион… Какое необычное имя… Берни, я так счастлива! Наконец-то, за такое долгое время ужаса, у нас появилась радость!
От переполнявших чувств, глаза Сандры наполнились слезами, Бернард сочувственно похлопал руку жены, посмотрел на свою старшую дочь и твердо сказал:
– С завтрашнего дня ты начинаешь готовиться к свадьбе!
– Берни, милый, а как же помолвка?!
– О! Об этом не беспокойся! Мы и так долго ждали, обойдемся и без этих старых устоев! – отмахнулся муж.
– Но нашей девочке надо же увидеть своего мужа до свадьбы?
– Ничего, Сандра! На свадьбе увидит. Стерпится – слюбится!
Ужин подошел к концу. Все начали расходиться по комнатам на ночь, мать уже, вся в радостном предвкушении, начала составлять список гостей и необходимого для торжества, а Эли, которая все это время просто мечтала скрыться в своей комнате, закрыться в своем мире, незаметно для отца и матери, отправилась к себе в спальню.
Здесь в прохладе и в темноте, под защитой толстых стен, Эли почувствовала себя лучше, свободнее, она глубоко вздохнула и подошла к окну. На улице уже стемнело, ужин немного затянулся… Луна уже освещала небо, звезды задорно подмигивали ей, Эли протянула вверх руки, и лунный свет тут же окутал их своим серебром. Она хотела раствориться в этом свете, в этом серебре, вот так взять и раствориться на маленькие крупинки серебра, но нет, она черна изнутри, она осквернит собой этот чистый лунный свет… Эли одернула руки, как от горящей свечи.
– Скажи мне месяц, я правда должна быть счастлива? И мое сердце должно трепетать от радости? Но почему мне все равно и как-то пусто внутри? Может, мое сердце погибло? – Эли тут же ладонью прикоснулось к своей груди. – Нет, бьется еще… Странно, я думала, оно разорвется, но нет, так все и бьется… И уже не так больно дышать… Но зачем я нужна этому Лиону, не ужели он не боится моего позора? А может, ему все равно? Или он ничего не знает? А вдруг он узнает, что тогда будет?! – глаза Эли расширились от ужаса, она начала представлять, как он бросает ее у алтаря, как бежит от нее, как от чумы, запрыгивает на лошадь и скачет в даль…
– Все отвернулись и бегут от меня, как от грязной и заразной, но я это заслужила, надо было слушать мать и отца, тогда бы все было по-другому. И я не тряслась бы от страха, в свои двадцать пять лет, перед замужеством, боясь, что муж убежит, а радовалась предстоящей свадьбе… Но ничего не изменить прошлое не поменять. Что сделано – то сделано! Пути назад уже нет.
Эли отошла от окна, села перед зеркалом, расчесала свои длинные темно-русые волосы, сама переоделась в сорочку, в последние два года она сама справляется, без служанок, пышных юбок она больше не носила, корсет не одевала после того случая, в нем просто не было необходимости. Она больше не выходила в свет, да и не приглашали ее больше на светские мероприятия, не гуляла с подружками по городскому парку, но и у самой Эли не было желания выходить из дома. Подруги отвернулись, прохожие показывали пальцем, знакомые высокомерно отворачивались, поэтому в одно мгновение Элиза из веселой хохотушки и красавицы превратилась в затворницу и в старую деву. Но, а теперь что-то изменилось в жизни, не будет одиночества «где-то в деревеньке», это все пугало Элизу и не давало покоя… С этой мыслью Эли заснула… Всю ночь ей снился мужчина на лошади, как он стремительно скачет от нее, а она кричит ему вслед и просит вернуться.
