Голографическая Лагос мерцала в полутьме, её некогда оживлённые улицы теперь покоились под толщей воды. Абба, высокий нигериец с выразительными глазами, стоял посреди этой иллюзии прошлого, совершая древний ритуал прощания. Его движения были плавными и преисполненными глубокого смысла, когда он бережно собирал семена своей родины – каждое было драгоценным напоминанием об угасающем биоразнообразии Земли.
"Прощай, мать-земля," прошептал Абба, его голос дрогнул от едва сдерживаемых эмоций. "Я сохраню твою память и твою жизнь."
Внезапно воздух прорезал пронзительный сигнал тревоги, нарушая священную атмосферу момента. Голос из динамиков объявил: "Внимание всем участникам лунной миссии! Окончательная посадка начнётся через 15 минут. Пожалуйста, немедленно пройдите к шаттлу."
Абба вздрогнул, реальность надвигающегося отъезда наконец настигла его. Он аккуратно спрятал семена в специальный контейнер и поспешил к выходу, бросив последний взгляд на исчезающий мираж родного города.
Футуристический космопорт гудел от активности. Абба лавировал между потоками людей, спеша к своему терминалу. Внезапно его внимание привлекла необычная сцена: молодая женщина с волнистыми каштановыми волосами успокаивала паникующего члена экипажа. Её руки двигались в воздухе, словно отгоняя невидимые волны.
"Дышите глубже," говорила она мягко. "Представьте, как страх уходит с каждым выдохом."
Абба замедлил шаг, заинтригованный. Женщина, казалось, излучала спокойствие, её карие глаза светились теплом и решимостью. Она заметила его взгляд и улыбнулась.
"Мелони," представилась она, протягивая руку. "Психолог миссии."
"Абба," ответил он, пожимая её руку. "Биолог. Ваши методы… необычны."
Мелони загадочно улыбнулась. "Каждый справляется со стрессом по-своему. Некоторым помогает визуализация."
Их разговор прервал новый призыв к посадке. Они поспешили к шаттлу, чувствуя растущее напряжение вокруг.
Когда Абба и Мелони поднялись на борт, их встретила атмосфера конфликта. Коренастый мужчина с пронзительными тёмными глазами яростно спорил с кем-то по коммуникатору.
"Эти изменения неприемлемы!" рычал он. "Мы не можем рисковать нашими ресурсами из-за вашей некомпетентности!"
"Экбар, пожалуйста," вмешался голос из динамика. "Новые данные критически важны для-"
"К чёрту ваши данные!" Экбар оборвал связь и повернулся к остальным, его глаза горели гневом. "Они хотят, чтобы мы изменили планы геологической разведки в последний момент. Безумие!"
Мелони шагнула вперёд, её голос был спокоен, но твёрд. "Экбар, я понимаю ваше беспокойство. Но, возможно, эти изменения могут принести пользу миссии?"
Экбар фыркнул. "Польза? Когда ресурсы на счету каждая крупица? Вы наивны, синьора."
Напряжение в воздухе стало почти осязаемым. Абба почувствовал, как остальные члены экипажа неловко переминаются с ноги на ногу, избегая смотреть друг на друга.
В этот момент к группе подошёл крепко сложенный мужчина с проседью в волосах. Его голубые глаза быстро оценили ситуацию.
"Товарищи," произнёс он с лёгким русским акцентом. "Давайте отложим споры. Нам предстоит долгий путь."
"Алексей прав," поддержала Мелони. "Мы все здесь ради общей цели."
Экбар неохотно кивнул, но его поза осталась напряжённой. Экипаж начал рассаживаться по местам, готовясь к взлёту.
Алексей вернулся к своей консоли, его пальцы летали над голографическими дисплеями, проводя последние проверки. Его взгляд был сосредоточен, словно он видел каждую деталь системы жизнеобеспечения в своём уме.
"Системы в норме," пробормотал он. "Готовность к взлёту… 98%… 99%… 100%."
По кабине пробежала дрожь, двигатели загудели, набирая мощность. Голографические экраны ожили, демонстрируя новости со всего мира: массовые беспорядки, стихийные бедствия, вспышки новых болезней. Мрачные напоминания о том, что они оставляют позади.
Абба закрыл глаза, мысленно возвращаясь к затопленным улицам Лагоса. Мелони сжала подлокотники, думая о своей семье, разбросанной по разным уголкам умирающей планеты. Экбар хмуро смотрел на изображения засушливого Египта, его решимость крепла с каждой секундой. Даже непоколебимый Алексей на мгновение позволил себе подумать о родителях, оставшихся в холодной Сибири.
Шаттл оторвался от земли, рёв двигателей смешался с напряжённым молчанием экипажа. Они поднимались всё выше и выше, прощаясь с единственным домом, который когда-либо знали.
