Анна уже и не помнит, когда у неё завязывались ровные и гладкие отношения с мужчинами. Всё чаще и, как правило – наперекосяк, и уж точно ничего идеального в таких связях никогда не было.
Они встретились однажды майским поздним вечером. Не сказать, что эта встреча была случайной, потому как молодые люди давно уже приметили друг друга, но решительней всё же оказалась Анна. Тогда она не придавала особого значения, почему именно Его выделила из множества других мужчин, и что ею двигало, сделать первой шаг навстречу. Нет, это не было банальным любопытством от скуки. Скорей всего, это больше походило на притяжение и, к тому же, огромный интерес к его внутреннему миру, который был переполнен множеством нестандартных рифмованных строк, а те в свою очередь плавно перетекали в лабиринты замысловатой прозы. Да, он был весьма странным поэтом и таким же необычным прозаиком!
Конец июля. Обычный будничный день не отличался ровным счётом от других абсолютно ничем, если бы только не визит желанного гостя. Анна ждала его, как обычно, ближе к полудню, в предвкушении приятной беседы. Им всегда было о чём поговорить, да и просто комфортно находиться вместе; обсуждать схожие темы, слушать одну музыку и мечтать об одном море. Они даже умудрялись высказывать одновременно одни и те же мысли, на что всегда мило улыбались, соглашаясь с тем, что это нормально, когда на одной волне! Но бывали дни, когда молчание давало о себе знать, растягивая минут в часы, а часы в недели. Но об этом чуть позже, а сегодня, сейчас, Анна слышит приближающиеся шаги и как, чуть слышно, открывается дверь в её кабинет.
– Здравствуйте, Володя! – приветствуя его своей тёплой улыбкой, произносит она первой.
– Здравствуйте, – кивает в ответ головой он.
– Что у нас на улице? Неужто лето?!
– Лето, и очень даже знойное! Жара! Не люблю когда так душно.
Анна тут же подошла к кулеру, набрала стакан холодной воды и протянула ему.
– Вот пожалуйста, утолите жажду!
Володя с удовольствием выпил всё содержимое стакана и по-хозяйски расположился за её рабочим столом.
– Пытаюсь работать, – как-то совсем отстранённо, промолвил он. Думаю, мой «Кинвенд» определённо взорвёт общественность, но как же мне трудно держать в голове весь этот объём! Я в замешательстве, боюсь, что не смогу всё осилить. И я понимаю, что именно сейчас мне нужно работать, но меня снова выселяют.
– Куда выселяют?
– Из квартиры… и всё потому, что я считаю, что это нормально уехать в одиночестве к морю. Поэтому мне Вас пока нечем порадовать.
– Понятно. Я так и предполагала, что Лада будет препятствовать.
– Чем дольше живём, тем труднее дышать. Одно радует, что она переменчива и пожалуй пока нужно закрыть эту тему.
– Значит, ждите перемен, возможно, всё в ней перегорит.
– Ну да ладно об этом, меня сейчас тревожит другое. Пусто мне после первой главы, снова пять часов просидел над ней и снова застрял на концовке.
– Любое завершение сложное дело, поэтому всё именно так.
– У этой работы будет самая тонкая грань. Это риск и, наверное, поэтому мне сложно работать и очень важно Ваше одобрение. Ведь я до сих пор не уверен, что мой роман увидит свет, поэтому мотивация слаба и хочется побыстрее выложиться и убрать всё в архив.
– Вы боитесь скомпрометировать себя?
– Нет, Вас… и ещё Её, – как-то совсем отстранёно, добавил Володя.
Он имел в виду её, ту, что несла для него боль, печаль, сомнения и разочарования, всё что угодно, но только не любовь. И он всякий раз падал туда, в свои мечты, связанные с ней. А она была необузданной и недоступной и посему фатальной Музой с завышенной самооценкой, которую он рисовал вопреки всем – идеальной во всём. Между собой они называли её – Птичкой.
– А кому это будет интересно?! – продолжила Анна разговор, – для большинства читателей это всего лишь герои и неважно кто за ними стоит. Важно мастерство, стиль написания, важно как всё это автор преподносит.
– Работа крайне откровенна и я боюсь Вашего непонимания и осуждения, это очень ранит меня и потом многие поймут о ком речь и я боюсь, что это может быть использовано против.
– Володя, я уже давно согласилась на все Ваши тонкости и неформат. И я даже знаю, где мне будет больно. Да и потом, прямых ссылок нет, поэтому какие могут быть сомнения? Важно чтобы цепляло читателя!
– «И я даже знаю, где мне будет больно» – повторил он, – Анна, Вы о том, что Вашей героине уготовано противопоставляться другой?
– Ну, если в Ваших трудах будет идти речь о Птичке, значит, я буду переживать Ваше неоднозначное отношение к ней.
– О ней он мечтает и не имеет, а с другой он холоден и имеет её, – как-то совсем разочарованно произнёс он.
– Очередные бонусы для неё. Конечно же, я предполагала, что всё будет именно так! Кого-то придётся возвысить, а кого-то опустить. Это искусство! С кровью, с болью и вперемешку с реальностью.
