Глава 1
Волны наплывали на босые ноги, приятно обволакивая изможденные за день ступни.
Макс сочувственно посмотрел на девушку:
– Я же просил тебя остаться дома.
Лиса робко улыбнулась, насколько это было уместно в данной ситуации. Он знал, что она не усидит на месте.
Мужчина задумчиво потер подбородок и устремил взгляд к горизонту. Бескрайнее черное море. Он глубоко вздохнул и опустил голову.
За последние две недели в Феодосии пропали четверо детей. Двое местных и двое отдыхающих. После того, как он перевелся сюда год назад, это было первое крупное дело. Он уже и отвык от чего-то серьезнее бытовых разборок.
Вечерами Макс смотрел на засыпающую дочку и на него накатывал ужас, когда он пытался представить себе чувства родителей. Потом он уезжал к себе на квартиру и не мог спокойно уснуть.
Да, в доме Петра Олеговича была круглосуточная охрана, но ему хотелось быть рядом. Отец Алисы был против. Отношения между молодыми еще не доросли до стадии брака, а он был мужчина строгих правил. Съехаться разрешалось только после штампа в паспорте, а общий ребенок – не аргумент.
Макс взял Лису за руку и прижал пальцы к губам:
– Может, все-таки распишемся?
Девушка устало рассмеялась:
– А, может, купим арбуз и поедем домой? Вдруг, отец забудет свои правила?
Мужчина посмотрел в любимые синие глаза и притянул девушку к себе, ухватившись за светлую прядь:
– Иди сюда.
Алиса обвила Макса за шею и поддалась поцелую. Какой бы уставшей она ни была, но отказать себе в близости с этим мужчиной она не могла.
***
– Сонечка вынуждена засыпать без матери! – Петр Олегович, крепенький мужчина среднего роста, гневно скреб плитку веранды широким шагом.
Он скрестил руки за спиной и периодически угрожал небу воздетой кверху рукой, становясь в этот момент похожим на уважаемого всеми вождя.
Маргарита Павловна тихонечко вышла на балкон, прикрыв за собой дверь. Она, как обычно, была стройной, красивой, в струящемся белом брючном костюме. А вот банка запотевшего пива вносила в ее образ диссонанс. Для постороннего глаза. Женщина заботливо протянула эту банку Максу и села в глубокое кресло.
– А молоко! – Петр Олегович остановился и повернулся к дочери. – Где это видано, чтобы ребенка из бутылочки кормили!
Он схватился за голову и устало упал в кресло.
– Пап, – вот теперь можно было вставить слово. – Сонечке уже девять месяцев. Она много всего кушает помимо молока. Я поехала в город по делам, остановилась в кафе у дяди Миша и стала… свидетелем похищения ребенка.
Маргарита Павловна громко ахнула.
– Мне пришлось дождаться полицейских, сам понимаешь, – добавила Алиса, сжав зубы.
Снова вернулся мандраж от всего произошедшего.
– Господи! Как это произошло? – в голосе Маргариты Павловны звучал ужас.
– Семья обедала, коляска прогулочная стояла рядом. Я ее приметила сразу, я же сама мама. – Алиса повторяла рассказ, который сегодня уже повторила раз десять. – Из всего странного я только заметила, когда женщина как бы споткнулась о нее. Мне кажется, был сообщник, который в это время похитил малыша.
– А камеры? – Петр Олегович нахмурился. – У Миши есть камеры.
– Ничего, – Макс покачал головой. – Женщина была в широкополой шляпе, а сам момент похищения вообще не попал. Судя по видео, коляску никто не трогал.
Петр Олегович снова встал, облокотился о перила и посмотрел вниз. На дома, море и кусочек пляжа. Здесь был его дом, здесь выросла его дочь, а теперь растет внучка. Он выстроил этот мир по кирпичику и не собирался терять.
– Найди этих ублюдков, – строго бросил он Максу.
***
– Ничего общего, Макс! Ничего! – Кирюха, молодой опер с модной выбритой прической мерил кабинет широким шагом высоких, не по погоде, ботинок.
Он не так давно перевелся из Москвы, вернулся домой к пожилым родителям, и для него это дело тоже стало шоком. Парень планировал отдыхать,"цеплять цыпочек" и помогать родителям, а тут такое… Пришлось быстро возвращать все навыки трезвого подхода к делу.
– Я все проверил: возраст, группу крови, место рождения, доход родителей. Бухан опросил хозяев гостиниц и квартир, где они проживали. Никто ни с кем не ругался и в долгах не замечен.
Бухан, полноватый мужчина средних лет, дремал, положив голову на руки.
Макс ценил его за то, что тот для всех был "свой в доску". Знал каждого владельца ресторана и каждого мелкого гопника. При этом поблажек никому не давал. Мог и на пятнадцать суток посадить.
Дверь была открыта, поэтому шаркающие шаги уборщицы Фатимы они услышали заранее.
Худосочная женщина, тоже из местных, была подслеповата, но имела острый слух. В сплетнях замечена не была, но Макс еще с Питера привык никому не доверять.
Фатима принесла чистые чашки:
– Я вам тут еще из соседнего отдела захватила, – тяжело вздохнула женщина. – Слышала про малышей. Думаю, вы сегодня кофе много выпьете.
– Спасибо, Фатима Рустамовна, – вежливо поблагодарил Кирюха.
Он разлил сваренный кофе и нарочито громко поставил его на стол, где дремал Бухан.
Мужчина вскочил и выпучил глаза:
– Стой! Стрелять буду!
– Рано еще, – хмыкнул Макс. – Нет еще подозреваемых.
Он скрестил руки на груди и подошел к доске, где висели детские фото.
– Еще раз. Забыли всё и включили думалку заново. Если ты похитил ребенка, то, главным образом, для чего?
