Законы мироздания срабатывают вне зависимости от желания или сопротивления человека. Этот факт проще принять, чем отринуть.
Лора родилась в семье четвёртой, оказавшись единственной сестрой сразу трёх братьев, которые в ней, как и родители, души не чаяли. Чувство было ответным – она настолько обожала всех вместе и каждого в отдельности, что потом никак не могла понять тех, у кого в семье было всего двое или трое отпрысков.
Конечно, Лора никогда не позволяла себе высказывать этого вслух, но подспудно была уверена, что или с родителями в этой семье что-то не то, или первые двое-трое детей были с такими явными для родителей дефектами, что больше они никого не хотели. Мысль, что одного-двух детей им хватало, чтобы потешить своё самолюбие и выразить любовь, Лора начисто отвергала. Любовь не может быть такой куцей!
Естественно, что отец и братья были для неё образцом, так что влияние матери оказалось сильно смазанным: Лора обожала рубашки, брюки и комбинезоны, которые, отрицать глупо, очень удобны любителям всяких экстравагантные поступков. Она лазила по деревьям как мартышка, ныряла с таких круч в деревенскую речку, что мать просто за сердце хваталась. Но не могла же ей Лора рассказать, что боится она совершенно напрасно: потому что она почти умеет летать – то есть с какого бы места не прыгнуть, Лора не летела камнем вниз, как положено, а планировала до того выбранного места, в котором хотела нырнуть.
Школу для семейной любимицы выбирали всей семьёй. И не по набору предметов, которые там читались – везде был один и тот же набор – а по школьной форме. Если школы в чём и отличались, то в части единственной в городе школьной формы. В результате выбрали ту, где на жилетке, которую полагалось носить на занятия вне зависимости от времени года, было множество карманов разной величины и вместимости. А уж что в эти карманы положить, Лору не затрудняло никогда.
Потом, когда она подросла и иногда была вынуждена, хотя она редко предпочитала, носить платья, эту драгоценную жилетку Лоре заменяла сумочка. С виду поразительно миниатюрная, элегантная, сумочка-клатч была, между тем, настолько вместительна, что почти всё, что требовалось Лоре для того, чтобы чувствовать себя экипированной на все случаи жизни, в ней помещалось. И даже ещё оставалось место для чисто дамских штучек, вроде зеркала, палочки духов и помады. Хотя последней Лора пользовалась только в исключительных случаях. Но – положено иметь в запасе.
Стоит ли говорить, что учение для Лоры было не столько трудом, сколько развлечением. Она интересовалась всем – от тонкостей лингвистики до хитроумных чертежей тригонометрии и тайн физики. Ну и, само собой, межгалактический язык, созданный самыми талантливыми лингвистами, собранными в единую команду ЦУМКом (он же – Центр Улаживания Межгалактических Конфликтов), чрезвычайно заинтересованном в том, чтобы улаживатели не только разных планет солнечной системы, но и других галактик могли общаться без всякого труда.
Сказано же: если человек талантлив в чём-то одном, то он талантлив ещё и в чём-то другом. И даже в нескольких, иногда весьма сильно далеко друг от друга отстоящих, сферах.
Но когда у неё спрашивали, кем она станет, когда вырастет, Лора или отмалчивалась, или отвечала, что пока не выбрала. И от неё отставали, поскольку все знали, что интересы у неё – самые обширные.
На деле же (это был очень большой секрет!) она всегда мечтала поступить в академию, где готовили покорителей космоса самых разных направлений – от космолётчиков до контактёров, то есть тех, кто должен был установить контакт с расами других планет, как бы эти расы не выглядели и как бы себя не вели. Обучали здесь также всех тех, кто будет потом решать самые сложные задачи – от конфликтов любого масштаба и насыщенности до спасения попавших в трудную ситуацию.
Поступить на учёбу в Академию было и легко, и очень трудно. Экзамены по предметам были такие же, как и при поступлении в любой другой технический вуз, но здесь были ещё предварительные испытания на врождённые способности – левитации, депортации, видения сопредельных измерений и прочих неординарных талантов. Естественно, что именно эти испытания, очень схожие с конкурсами, которые необходимо пройти при поступлении в вузы творческие, были первой, самой трудно преодолимой, ступенью для абитуриентов.
Сдавать испытания Лора пошла восьмой: это было её любимое, очень везучее, число. Она, как и положено всем, кто выбрал опасную для жизни профессию, была в меру суеверной. Хотя уверенности в своих силах и возможностях ей было не занимать.
Если с левитацией и депортацией у Лоры было так себе, всего лишь на неплохом уровне, то с видением и, особенно, с предвидением будущего, у неё было просто отлично. Ей даже удалось изумить экзаменаторов – не только тем, что она назвала практически полные адреса их проживания (ошибки в номерах квартир существенными не признавались), но тем, что назвала с поразительной уверенностью место своей работы после окончания академии и даже имя будущего шефа: Тринж. Хотя в данное время имя шефа, руководившего отделом, в котором через каких-то пять лет предстояло работать абитуриентке, было другим.
