Сколько себя помню, всегда сочиняла какие-то истории. Сначала устно, развлекая друзей, потом взялась за перо. Мне доставляет удовольствие процесс, в результате которого рождается картина, нарисованная словами. Сюжеты вижу в жизни, наблюдая за людьми, самыми удивительными созданиями. Уверена, что можно создать роман абсолютно из любой биографии.
С детства меня увлекали мифы, легенды, сказки и самобытность культур других народов. Можно даже назвать данное увлечение моим хобби. Вот и эта драма создана под влиянием удивительных, романтичных и, порой, трагичных легенд Германии, наполненных волшебством любви, очарованием печали, чарами коварства, мистической силой небес и неотъемлемой верой в добро. Захотелось создать нечто подобное. И надеюсь, у меня это получилось.
Комментарий Редакции: Старый, как мир, конфликт подан в блестящей обертке. Эта книга пестрит духом приключений, печалью несбывшейся любви и острыми перипетиями в борьбе за трон.
Она стояла на самой высокой башне замка и смотрела вдаль. Холодный ветер спутывал её волосы, трепал подол чёрного плаща. И всё же он был ласков, с ней был ласков. Ветер дул с Рейна, слетал с его холмов. Он нёс с собой влагу, гнал из-за дальних гор тяжёлые тучи. На Регенплатц надвигался ливень.
Она подставила ветру своё лицо. Она не ощущала холод. Этот ветер был вестником не только стихии, но и грядущей радости. Её радости. Осталось подождать совсем немного.
Рейн потемнел, забурлил, занервничал. О берег бились волны, предупреждая рыбаков о шторме. И люди торопились убрать подальше от наступающей воды свои лодки и свернуть сети. Лес у подножия замка шумел, взволнованный резкими порывами ветра, и гул его сливался с ворчанием Рейна. И только Стиллфлусс, скромная застенчивая речка, огибая равнину, продолжала тихо и покорно нести свои воды её господину, величественному Рейну, где они растворялись, навсегда исчезали в его глубинах, в его мощи. До Стиллфлусс стихия ещё не дошла.
Солнце нехотя собирало свои лучи, забирая тепло и уступая место грозе. Тени надвигающихся туч постепенно накрывали красные черепичные крыши города Крафтбурга, расположившегося на равнине в междуречье. В его уютном порту тревожно покачивались большие парусные корабли, нервничали торговые суда, суетились лодочки. Улицы опустели. Жители укрылись в домах, закрыли окна.
И люди, и природа трепетали перед стихией. Все и всё, но только не она. Фамилия Регентропф обязывала её быть сильной, стойкой, гордой. Сильной, как веками никем не покорённый Крафтбург, стойкой, как неприступные стены замка Регентропф, гордой, как могучий Рейн. Она стояла на самой высокой башне замка, вросшего в вершину самого высокого холма Регенплатца, она была ближе всех к небу, к тучам, стояла в самой гуще ветра. Она ждала ливень. Она ждала его, своего любимого. Она знала, что он скоро придёт. Осталось подождать совсем немного.
В дверь спальни негромко постучали, раз, другой. Этот звук без труда прервал некрепкий сон ландграфа фон Регентропфа. Мужчина открыл глаза и, прослушав очередной стук, недовольно нахмурился. Впрочем, недовольство быстро сменилось неясной тревогой. Генрих резко откинул одеяло, вскочил с кровати и быстро направился к двери.
– Что случилось, дорогой? – приподнялась в постели разбуженная Патриция.
Но Генрих проигнорировал беспокойство супруги. Он открыл дверь, за ней стоял слуга.
– Извините, ваше сиятельство, – с покорностью проговорил он. – Вы сами просили разбудить вас, если приедет гонец из Крафтбурга. Он прибыл и ожидает вас внизу.
– Ты правильно сделал, прервав мой сон. Я спущусь к гонцу немедленно.
Слуга с поклоном удалился.
– Что за гонец? Откуда он? Что произошло? – всё больше тревожилась Патриция.
– Ничего такого, о чём ты должна волноваться, – отмахнулся от неё супруг, торопливо одеваясь. – Продолжай спать. Это мои дела.
Генрих вынул из держателя в стене горящий факел, вышел из спальни и быстро спустился по лестнице. Грея озябшие руки у яркого огня в камине, в зале ожидал молодой человек. Его плащ промок от проливного дождя на улице, на сапоги налипла грязь.
– Какие вести ты мне привёз, друг Клос? – негромко спросил Генрих, приблизившись к гонцу.
Клос Кроненберг тут же повернулся и склонился в уважительном поклоне перед хозяином замка.
– Фройлен Эльза направила меня к вам, ландграф, и слёзно просила как можно скорее привезти вас к ней, – так же тихо проговорил молодой мужчина. – Я обещал, что на рассвете исполню её просьбу, но она настояла отправляться мне в путь немедленно.
– Неужели она настолько нездорова? – заволновался Генрих.
Клос опустил глаза.
– Не могу вам точно сказать… – неуверенно промолвил он. – Когда я собирался в путь, у фройлен Эльзы начинались роды…
– Что?!
– Я не видел её, меня не впустили… Мне лишь передали её просьбу привезти вас.
– Кто с ней рядом?
– Повитуха, служанки, моя жена Хармина, Хельга…
– Хельга? Зачем там эта старая ведьма?
– Третьего дня у фройлен начались боли, и она потребовала привезти Хельгу.
– Что ж, может, это и правильно, – пожав плечами, нехотя согласился Генрих. – Хельга многих излечила, возможно, поможет и бедной Эльзе. Но ты хоть слышал разговоры женщин?
