– Я поставлю музыку. Не против? – говорит она.
– Да. Конечно. Совсем нет.
Звучит Genesis. Она спрашивает:
– Нравится? – спрашивает, – Я люблю группу Краски… Вообще веселую музыку люблю. Танцевальную, o’k? Просто она не романтичная… А мы вроде как, – улыбается она.
Он смущен, тоже улыбается, говорит:
– А я стал большим фанатом Genesis после выхода альбома Duke, в 1980-м…
– Да? – говорит она, – Послушай, – говорит, – Это так интересно!
Она закуривает сигарету, говорит:
– А я обожаю группу Краски. Они классные. Особенно Оксана Ковалевская… Она так одевается… Знаешь… Прямо ас! Однажды я видела ее маникюр… Ходила брать автограф…
– Когда вышел «Duke», где присутствие Фила Коллинза проявилось значительно ярче, музыка стала посовременнее, ударные выступили почетче, тексты сделались менее замороченными на мистике и более своеобразными (может быть, из-за ухода Питера Г'эбриэла), – а замысловатые изыскания в области потерь и утрат сменились великолепными образцами первоклассных песен, и я с радостью принял их творчество. Хотя…
– Нет, я конечно не та девушка из безумных фанаток, что подражают любимым исполнителям во всем, нет. У нас однажды Тая, которая почему-то прется по Аврил Лавин, решилась сделать себе мелирование как у нее… Не очень вышло, потому что Тая все-таки не канадская певица и волосы у нее темные…
– Единственная откровенная лажа на всем альбоме Duke – это «Alone Tonight», которая слишком уж напоминает «Tonight, Tonight, Tonight» с более позднего альбома «Invisible Touch» и это единственный случай, когда Коллинз повторил себя самого.
Вдруг начинает звучать:
See the lonely man there on the corner,
What he’s waiting for…
Он оживляется:
– Моя любимая песня – «Man on the Corner», «Человек на углу». Единственная песня на всем альбоме, для которой и музыку, и слова написал Коллинз; трогательная баллада с симпатичной мелодией, которую играет синтезатор, и интересными ударными ритмами на заднем плане.
– …тип кожи, этому типу кожи вообще противопоказаны любые изменения во внешности! Даже губная помада может с ней сотворить такое, что…
– Между прочим, это альбом Abacab? Что вышел почти сразу за Duke. Этот проект очень выиграл от сотрудничества с новым продюсером, Хью Пэджхемом, который привнес в группу более современное по меркам восьмидесятых звучание…
– Знаешь, у вас мужиков, есть такое расхожее выражение, что шансон – это когда хорошему человеку плохо. А тогда что такое попса? (Смеется.) Это когда человеку хорошо? Нет, конечно же, – это, прежде всего музыка честная, искренняя: человек делится своими переживаниями и когда ему плохо, и когда хорошо. А в плане честности, кстати, попсовой музыке здесь многие ваши направления проигрывают… Нет, ну что плохого в том, что она… Ммм… Как бы, как бы это сказать… Эээ…
– …и даже в самых печальных и безысходных фрагментах (как, скажем, песня «Dodo» про вымирающих животных) музыка на альбоме Abacab – легкая и ненапряжная.
– Именно: легкая и ненапряженная!
Она незаметно выдергивает из розетки магнитофон.
Он улыбается:
– Да, выключай свет… Иди ко мне…