3 февраля 2023. Манчестер
Именно сегодня, как назло, уехал муж.
Обычно я радуюсь редкой возможности побыть дома одной, эта работа английской домохозяйкой 24/7, без отпуска и выходных, достает так, что хоть вой. «Все равно ты ничего не делаешь», – Дэйв именно так видит мою ежедневную гонку по вертикали, это звучит привычно оскорбительно, но доказывать, что он не прав, напрасное занятие: пашет в доме только он.
Единственным мерилом полезности человека в семье является то, сколько денег он приносит в гнездо. Я – нисколько, и моя полезность под огромным вопросом. Но я живу с круглосуточным алярмом в голове (все должно быть на своих местах, вовремя и без напоминаний), и у меня нет сил.
Мне жизненно необходима психотерапия, нужен мой персональный кайф – просто поставить недопитую чашку в раковину, бросить полотенце мимо батареи – и так сойдёт, включить любимый французский поп (Oh, no, nothing French in my house1!) и полуспать, получитать, не глядя на часы.
Обычно я радуюсь, но не сегодня…Сегодня ровно год с нашей встречи. И, похоже, об этом снова помню только я…
1-3 февраля 2022 года. Канкун.
В самом конце января муж купил тур в Канкун. Границы начали потихоньку открывать, санитарные требования становились божескими и цены на курорты тоже. «Do I look after you, babe?2”, Дэйв довольно улыбался, влажно чмокал меня в угол рта, а я еле сдерживала раздражение – заботится! Я что, кошка что ли?
Лучше бы спросил, хочу ли я болтаться семь часов в воздухе, знает же, как тяжело я переношу перелеты. Хотя, о чем это я? За 12 лет он даже не постарался запомнить, что я не ем картошку, не пью английский чай с молоком, а на лилии у меня и вовсе аллергия.
«Марина, не гневи Бога! – мама чуть ли не молилась на него; Ника тоже иногда с сомнением приподнимала бровь: а не преувеличиваешь, подруга? Да я и сама часто признавала – что есть, то есть – бытовые вопросы мой практичный муж решает изящно, с удовольствием, даже талантливо, а что любое отклонение эмоций от нуля, будь то смех или вскрик от боли, воспринимается как проявление бабской истеричности – ну так привыкла уже, Бога не гневлю.
Вот и поездка на другой конец земли – улыбайся и маши, старается же мужик, по мере своей.
Но в аэропорту выясняется, что его QR код от NHS3 просрочен4, а новый тест дает положительный результат. Нет, чувствовал Дэйв себя прекрасно, сил на громкие переговоры с представителями авиакомпании хватало, но все зря, с системой не поспоришь. Максимум о чем договорились, попытаться через три дня, без потери посадочного билета.
Но тут уж упёрлась я. Я с таким трудом оторвала свой бренный зад с дивана, что вернись я обратно, диван меня бы уже не отпустил.
Я улетела одна.
…тебя я сразу узнала, но без всяких этих киношных: «Годы совсем не изменили тебя». Изменили, ещё как, но ты был по-прежнему хорош. Густая, как в юности, шевелюра, теперь с красивой сединой на висках, рост, осанка, уверенная грация движений – все при тебе. Породу, как сказала бы моя бабушка, не пропьешь.
И от тебя, как и прежде, пахло сексом.
И ты меня узнал. В те несколько секунд, когда в глазах уже отражались – сначала осторожное удивление, потом почти детский восторг, а лицо ещё хранило выражение скучающего равнодушия, можно было отвернуться, демонстративно подавив зевок. Не узнала, бывает.
Но взгляд – глаза в глаза – задержался на долю секунды дольше, и вот мы уже не сдерживаем улыбки.
– Марина!
– Петя?
– Ты подумай, какая вероятность, Мариш, одна на миллион! Нет, миллиард!
– А ты как здесь? С кем?
– Одын, как перст одын, а ты?
– И я…
– Да ладно?
На третий день я едва успею забежать с свой номер, чтобы, хаотично разбрасывая вещи по спинкам стульев, креслам и кровати, воссоздать свое одинокое существование в этом стеклянном рае с видом на океан.
Успеваю, и дальше только шезлонг, книжка, Пина Колада и недовольные комментарии Дэйва по любому поводу, но в этот раз я к ним безнадежно глуха.
3 февраля 2023. Манчестер
Год назад. Как же быстро он пролетел, как же мучительно долго он тянулся. Сначала звонки и сообщения каждый день, потом раз в неделю, в апреле – только букет цветов курьерской службой и вечером – неудачная попытка совместного пития (как ты это называешь) за мой день рождения. Между нами 8 тысяч километров, цифра в паспорте пугает, и настроение на нуле.
За год мы отработали удобную (для тебя в основном) схему: мы созваниваемся ночью либо моим ранним утром – в шесть-семь утра, пока муж спит. Впрочем, Дэйву, по большому счету, все равно, с кем я там курлыкаю по-русски, но мне самой неприятно называть тебя Наташей и передавать мимоходом брошенный мужем привет. “Natasha from Russia”, – ему кажется, что это очень смешно.
Видеосвязь не включаем, просто обмениваемся фото: вот ты гуляешь по пляжу, очки, бандана, лицо почти чужое. Вот твой завтрак или ужин: холостяцкие сосиски с зеленым горошком и бело-оранжевые половинки яиц.
Размытым фоном – порт с бликующими огнями, пенная кромка на песке, позже, начиная с апреля, с фото пропадает и этот милый сердцу пейзаж. Ты переехал, и это разительно меняет тон твоих сообщений.
Ты злишься, раздражаешься, гундишь. Начинаешь пропадать на месяц, сам не пишешь, не предлагаешь созвониться, а мои попытки, дня два подсвеченные одиночной галочкой, удаляются мной за неактуальностью. Мне тяжело, я снова ничего не понимаю.
