Уж если даже известный историк Зигфрид Брейер начинает рассказывать историю линейного корабля с доисторических времен, то нам, как говорится, сам бог велел последовать его примеру. Например, первым сражением, в котором решающую роль сыграли «линейные корабли» той эпохи, стало сражение при Саламине в 480 году до нашей эры. Доисторическим линейным кораблем тогда служили знаменитые афинские триеры. Кстати, именно со сражением у Саламина связана первая из загадок военно-морской истории. Вы помните, как излагается ход этого сражения в подавляющем большинстве источников? Хитроумный Фемистокл заманил персов в узкий пролив, где персы не могли использовать свое огромное численное преимущество, причем тяжелые персидские корабли не могли маневрировать, и верткие греческие триеры нанесли персидскому флоту тяжелые потери. Однако недавно некоторые историки задали резонный вопрос: а откуда у персов взялись тяжелые корабли? И предложили совсем иное описание сражения. Хитроумный Фемистокл заманил персов в узкий пролив, где тяжелые греческие триеры паровым катком прошлись по легким персидским судам, в большинстве своем – мобилизованным торговым судам финикийцев. Кто прав? Ну, теперь мы это уже вряд ли узнаем.
В общем, на много веков вперед линейный корабль стал гребным судном – триерой, пентерой и так далее, а главным тактическим приемом в морских боях считался таран. Увы, древняя «артиллерия» в виде баллист и катапульт была слишком неточной и маломощной, чтобы с ее помощью можно было топить корабли. Правда, во время Пунических войн римляне, которые явно уступали карфагенянам в морской выучке, нашли оригинальный способ превратить морскую войну в сухопутную. Они изобрели абордажный мостик, который почему-то был назван «вороном». В результате каждое сражение превращалось в серию абордажных схваток, которые римские легионеры выигрывали за явным преимуществом. Это был первый, но далеко не последний случай, когда тактика делала шаг назад.
Долгое время весло считалось главным движителем, а рабы – двигателем корабля. И даже не менее знаменитое сражение при Лепанто в 1571 году, то есть через две тысячи лет после Саламина, все равно провели все те же гребные суда, пусть теперь они превратились в галеры. А вот потом кораблестроение совершило резкий рывок, и ко времени англо-голландских войн парус окончательно вытеснил весло, что и неудивительно – на океанских просторах веслом особенно не помашешь. Вдобавок к этому времени военные корабли окончательно отделились от вооруженных купеческих судов, и появился настоящий линейный корабль, пока еще парусный, и главным оружием стала артиллерия. Первым специально построенным артиллерийским кораблем была английская каракка «Мэри Роуз». Далее повторилась история гребных судов – на долгое время вся эволюция линейного корабля свелась к увеличению размеров при отсутствии каких-либо качественных изменений.
К началу XIX века парусный линкор достиг предельных размеров, которые позволяло деревянное кораблестроение. 100-пушечные линкоры стали венцом его развития на данном этапе. Кстати, именно в период наполеоновских войн был поставлен рекорд по численности линейных кораблей одного типа. Первые попытки стандартизации предпринимали еще испанцы при постройке своих вест-индских галеонов, но безусловное первенство в этой области принадлежит французам. Французский конструктор Жак Санэ создал настолько удачный проект 74-пушечного линейного корабля, что с 1782 по 1813 год были заложены 107 кораблей этого типа! Кстати, именно Санэ создал проект, по которому строилась и самая крупная серия тяжелых линкоров – 118-пушечный «Коммерс де Марсель» – 16 кораблей водоизмещением 5100 тонн. Кстати, эти корабли имели даже своеобразную броню – толщина дубовой обшивки временами достигала 1,5 метра, и ее брало не всякое ядро.
Именно эпоха парусного линкора дала самых выдающихся флотоводцев: де Рейтера, Джервиса, Нельсона, Сюффрена. Исход многих войн решался в сражениях на море, и главную роль в этих сражениях играл линейный корабль. На долгое время любое сражение превратилось в артиллерийскую дуэль двух кильватерных колонн на параллельных курсах, а тактические приемы вроде прорезывания строя противника все-таки оставались редким эпизодом.
Но все течет, все изменяется. Появление паровой машины в середине XIX века мало что изменило в морской стратегии и тактике, она оставалась не более чем вспомогательным механизмом на случай штиля. Гораздо более серьезный удар гордым ценителям морей нанесло появление бомбической пушки. Французский генерал Пексан резко увеличил вес снаряда, вместо 36-фн ядра появилась 68-фн разрывная бомба, противостоять которой не мог уже ни один деревянный корабль. Точку в этом споре поставило сражение при Синопе в 1853 году, после которого всем адмиралам стало ясно: больше так жить нельзя!
Но первыми этот вывод сделали не победившие в сражении русские и не проигравшие его турки, оргвыводы последовали на родине бомбических пушек – во Франции. Кстати, это очень легко объяснить. Крымская война стала первой из войн нового времени, когда одним из решающих факторов стал уровень развития промышленности страны, поставляющей армии наиболее современные и наиболее мощные системы вооружения. И чем дальше, тем все большую роль играл этот фактор. Для борьбы с русскими береговыми батареями французы построили несколько блиндированых плавучих батарей, которые продемонстрировали свою боевую ценность 17 октября 1855 года. Этот день следует считать первой знаменательной датой в истории броненосного линейного корабля, хотя до его появления на свет еще оставалось несколько лет.
