Пролог
Доктор неторопливо протянул листок с повторным диагнозом.
– И что там?– Вопрос был излишен. Лицо моего школьного друга, красноречиво сказало всё, что мне требовалось, стоило переступить порог его кабинета.
– Неоперабельная, злокачественная опухоль мозга…
– И сколько осталось?
– Здесь, полгода. Но я уже говорил, есть вариант!
– Лимб?
– Помнишь моего брата? Он как раз там, заведует санчастью. Им нужны водители, с боевым опытом. Ты подходишь.
– А диагноз? – В принципе, я уже согласился. Но некое недоверие вкупе с растерянностью, присутствовало.
– Забудь! В комиссии будут свои люди, договоримся! Сегодня они "не заметят". Завтра уже мы… А за "ленточкой", твоё здоровье будет в руках Аркаши. Он найдёт, как списать пару-тройку "изделий", ну или на время даст попользоваться…
Глава 1
Медкомиссию, и правда пролетел со свистом. Неулыбчивая дама, весьма внушительных габаритов, после волшебных слов "я от Павла Александровича", хмыкнув, заменила простую скрепку на листах "бегунков", на красную. Стоило очередному врачу её увидеть, как все вопросы превращались в дежурную скороговорку, завершаемую штампом "годен". Мои ответы их не интересовали…
Физо тоже проблем не составило. Вот с вождением, вышло чуть хуже. Вместо ожидаемого "Урала", или "Камаза", мне предоставили мотолыгу, на которой я только несколько раз катался пассажиром. Хвала советской технике – все рычаги были заботливо снабжены табличками, а само управление, простым до неприличия. Пусть с огрехами, но полосу прошёл. Принимающий экзамен летеха, поморщился, однако, закорючку поставил.
Сдав документы, получил двое суток на улаживание всех дел, и грозную бумагу в ТСЖ, что Остряков Виктор Николаевич, тридцати семи лет от роду, призывается на действительную военную службу. На время которой, от выплаты коммунальных услуг он освобождён. Данная бумаженция, особо не требовалась, но сердце грела! Особенно когда вспоминал кислую мину, фифы-секретарши, которой её и сдавал. Мелочь, но какая приятная…
* * *
Предоставленные двое суток, провёл в квартире. Пульсирующие боли в затылке, не располагали к пьянке или чему-то подобному. Хотелось свернуться калачиком и тихо скулить. От предлагаемой приятелем наркоты отказался. Если в Лимбе с "изделиями" выйдет облом, ещё успею её хорошенько распробовать…
Перетерпев положенное время, вызвал такси, до места сбора. Возле ворот ничем не примечательной ВЧ, нас уже ждал тентованный камаз. В команде кроме меня, было ещё пятнадцать человек и угрюмый прапор, явно страдающий от жестокого похмелья.
– А когда форму и снаряжение получим?– Вперёд выскочил вертлявый парень.
– За ленточкой.– Прапор страдальчески скривился, от звонкого голоса.– Запомните! Пока машина не прошла шлюз, вы можете в любую секунду уйти. И вам ничего не будет. Потом путь назад закроется на три месяца, до нового пробоя.
– Что, если будем себя плохо вести, в угол поставят?– Вертлявый никак не хотел успокаиваться.– Или по попе отшлёпают?
– Да никто тебя жопорожденого, и пальцем не тронет. Просто из располаги выпихнут. И в лучшем для тебя случае, до следующего открытия шлюза вспоминать не будут.
– А если вспомнят?
Прапор посмотрел на вертлявого со смесью жалости и презрения.
– Там сам поймёшь. Если успеешь… Ладно народ, кто желает в Лимб, грузятся в кунг, остальные по домам. Все вопросы на той стороне. На покурить и оправиться, ровно три минуты.
И потеряв к нам всяческий интерес, забрался в кабину.
* * *
Проследовав его примеру, перелез через высокий борт. В кунге, представившись, пожал всем руки. Хоть и случайные попутчики, но всё же одна команда…
Если не смотреть на специфические сумки и рюкзаки, то в кузове находились обычные мужики тридцати-сорока лет. Выделялись только двое. Одетый в ярко-аляпистую рубашку тип, с мелко уголовными повадками. И пожилой представитель "коренных народов" .
Крепко пожимая мне руку, он представился
– Жаргал Мергеневич Будаев. Но за ленточькой, можешь звать Чукчей. Я привык.
– Бурятия?
– Бывал у нас?
– Нет. Просто моя прабабушка оттуда родом.– Расстегнув ворот, вынул потёртый серебряный крестик, обратную сторону которого, покрывал затейливый и совсем неканонический рисунок.– Вот её подарок! И кстати, она в девичестве была тоже Будаева.
– О, родственники встретились!– Цветастый, неприятно хрюкнул, изображая смех.
– В Бурятии, куда ни плюнь, в Будаевых попадёшь.– Жаргал, отвечая даже не удосужился, повернуть голову.– Хотя всё может быть… Когда твоя бабушка с родины уехала?
– Очень давно. Её мать, моя прапрабабушка, приехала в Питер в самом начале войны. Там в госпитале лежал её муж, с оторванными ногами. Потом блокада, смерть мужа, эвакуация… Так и остались в центральной России… Замуж она снова не вышла, но после войны, дочку родила. Так что по факту, мы никак родственниками быть не можем. Фамилия прабабушке досталась от матери, которая её не сменила.
– Ну это, как посмотреть… Это у вас, длинноносых варваров, не родня. А у нас вполне.– Бурят, улыбкой показал, что фраза про варваров, не более чем шутка.
Помолчав минут пять, он выглянул из-под тента.
– В Дубну выезжаем, однако.– Причём по его смеющимся глазам сразу становилось понятно, "однако" он добавил исключительно в виде лёгкого троллинга, продолжая пародировать собирательный образ мудрого чукче-индейца.
