ПРОЛОГ
Один из секторов фантомов в этот раз принял очертание весьма необычного места.
Эта была маленькая Английская деревня с мощеными улицами, которые знать не знали, что такое шины автомобилей или мотоциклов. Эта старая деревня когда-то очень давно получила название Кловелли и была построена в расселине крутого утеса, окруженного плотными лесистыми массивами, опускающимися к морю. Узкие переулки были выровнены белыми домами, каждый из которых украшали красочные ставни. Тем, кто никогда здесь не был было сложно поверить, что это деревня, и уж тем более, рыбацкая. Скорее, она похожа на курортный городок, или тихие улочки какой-нибудь европейской столицы, и здесь, в Лимбе, без единого на них живого человека эта деревня казалась какой-нибудь декорацией к страшной сказке.
Отряд заблудших из мирного сектора именуемого Лютым городом, шагал по главной улице этой очаровательной, но фальшивой, как и всё в Лимбе деревеньке, и озирался по сторонам в поисках недавно появившейся здесь новенькой души.
Их было четверо и один проводник, шагающий во главе шеренги. Для отряда подобно этому – обычная работа вылазка в сектор фантомов принявший облик места смерти человека, душа которого попала в Лимб. Новенького заблудшего необходимо забрать из сектора фантомов до тех пор, пока он не натворил бед, и пока фантомы первыми его не обнаружили, не полакомились живой материей и не начали плодиться, как саранча. И так раз за разом… Заблудший погибает, отправляется в начальную точку на перерождение, фантомы вновь его находят и всё повторяется по кругу.
Для этого и существуют отряды по зачистке секторов. Для этого и существуют проводники – единственные кому под силу найти окно в другой сектор, следовательно – и дорогу «домой». Но проводником ещё нужно стать, заслужить это выслугой долгих лет перед Лимбом, а также никогда не погибать в этом месте. Что не так-то просто.
Один из таких проводников сейчас шагал по центральной улице материализации английской деревни и был единственным, кто не вращал головой и не дёргался время от времени от каждого шороха, или шума разбивающихся о каменистый берег волн. Добровольцев на подобные вылазки не много, так что половина из его отряда ещё зелёные сопляки, которые верят, что огнестрельное оружие действительно лучшая защита в Лимбе. Но это не так. Мысли – вот оружие Лимба. Мысли, которые умеют становиться материальными. Мысли, которые лучше держать в узде, если только не хочешь пригласить фантомов на ужин и подать им себя на блюдечке.
— Сколько он здесь? Что-то не внушает доверия, — доносился шёпот заблудших за спиной проводника, которых тот отлично слышал.
— Говорят около шестидесяти лет.
— Ага, а я тогда здесь сотню!
— Думаете, он вас не слышит, идиоты? — зашипела единственная в отряде женщина.
— Да плевать, — фыркнул парнишка лет восемнадцати. — Всё равно враньё.
— Не веришь? — усмехнулся мужчина постарше, шагающий в обнимку с дробовиком. — Говорят, его скоро к древним можно будет отнести. Эдак лет через двадцать. Но с такими перспективами, зуб даю, о-очень скоро наш проводничёк не только идеальным заблудшим будет, но ещё и древним станет, как вон тот пень.
— Говорят, он пол Лимба обошел, прежде чем в Лютом городе засел.
— Ага, и говорят, типа бежал от чего-то.
— Или от кого-то.
— А ещё говорят, что он якобы с Лимбом общаться умеет, в это тоже поверите?
— Может и так, кто знает, как далеко у него за столько лет крыша уехала,— хмыкнул мужчина, поглаживая ствол дробовика.
— А ещё говорят, что у него символ «красного солнца» есть. На всю спину! — поиграл бровями парнишка. — Ещё и странный какой-то, что-то вроде на красную спираль похожее.
— Не мели чушь, сопляк! — загоготал мужчина с редкой бородкой, так что его смех эхом прокатился по тесной улочке. — Это всё байки торговцев-кочевников про заблудших «поцелованных смертью». Или «помеченных смертью», один чёрт – враньё всё! Никто не может уйти из Лимба, вернуться к жизни, а потом попасть сюда снова. А если бы такие и были, на них клеймо вечного неудачника ставить надо, а не символ «спиралевидного солнца».
Мужчина с дробовиком вопросительно уставился на собеседника:
— То есть… в символ «спиралевидного солнца» ты всё же веришь?
— Не знаю, — фыркнул мужчина с бородкой. — Лично не видел. Но если он и существует, то точно не как награда для дважды залётных в Лимб пташек. Не много ли чести?
— А может у него и спросим, раз вы и так тут никого не стесняетесь? — вновь зашипела женщина, поглядывая на широкую спину игнорирующего их разговор проводника.
— Почему бы и нет? — хмыкнул мужчина с бородкой. — Эй, проводник, сколько ты здесь?!
— Ага. А он прям взял и ответил, — усмехнулась женщина. — Ещё про «тату» на спине спроси.
А проводник вдруг остановился, повернул голову на двадцать градусов вправо и негромким спокойным голосом произнёс:
— Она здесь.
— Она? — женщина из отряда шагнула ближе, глядя на разбитые лодки у причала. — Душа?
— Девочка, — ответил проводник и, ускорившись, зашагал дальше.
Возле одной из лодок, на гладкой гальке сидела девочка лет семи. Брызги морской воды ударяли ей в спину, и с одного взгляда было не отличить, отчего у этого ребёнка мокрые щёки. Но это были слёзы. Девочка плакала и крепко сжимала в кулачках подол красной юбки колокольчиком. Светлые хвостики намокли и свисали двумя невзрачными сосульками, розовая кофточка липла к худощавому телу, а на коленке красовалась большая ссадина.
