– Отдай, я вперед тебя нашел!
– Врешь, я первее увидел!
– Зато я первый схватил! Кто первее схватил, тот и забирает!
– Неправда, кто нашел – берет себе!
Наследники дома Страпперов, позабыв всю фамильную честь, беспощадно дрались на газоне перед домом. Паркер колошматил Престона по светловолосой голове, Престон отвечал руками, ногами и зубами. Дым стоял коромыслом! Но, опасаясь матушкиной расправы, оба пыхтели, шипели и сопели, но не издавали ни единого вопля. В пылу борьбы, близнецы позабыли даже предмет драки. Маленькая, землистого цвета, продолговатая штучка отлетела прямо в розовый подол Лили Страппер. Девочка немедленно отложила кукол в сторону, и сунула штучку в рот. Вкус ей совершенно не понравился – похоже на сухую деревяшку. Но что еще делать с этой штукой? Малышка озадаченно сопя, принялась рассматривать мокрую от ее слюны трухлявую фалангу человеческого пальца.
– Лили…
Девочка подняла голову. Кто-то звал ее шепотом? Но разве взрослые так делают? Они или сюсюкают, или вопят, никогда не шепчут. Шепчет кот, шепчет ветер. А это кто? Лили сердито заозиралась.
– Ли-лииии…
Легкий ветерок погладил ее по вьющимся темным кудряшкам. Ребенок улыбнулся и засмеялся:
– Мама!!
Мальчишки так и подскочили. Слова оправдания уже лопались на языке у каждого, как шипучие конфетки с сюрпризом. Но матери нигде не было видно. Только глупышка Лили продолжала повторять, как заводная кукла:
– Мама, мама, мама!
– Лили, ты нас напугала, дурочка! – строго сказал ей Паркер, в Престон поддакнул:
– Да, Лили, мамы тут нет, ты что, не видишь?
– Нет, есть! – упрямо сжала губы их сестра.
– Где, глупышка? – рассмеялся Паркер.
– Здесь! – уверенно ткнула в землю косточкой Лили.
– Эй, да у нее моя штукенция! – заорал Престон.
– Врешь, это моя муровина!
Братья переглянулись. Чья бы находка ни была, а достанется она тому, кто сумеет выманить ее из цепких ручек крохи Лили. Отбирать силой у трехлетней девочки? На такое не способен даже их противный, подлый и злой дядя Герберт, который то пустой фантик без конфеты подсунет, то обзовет тебя «малец» или «головастик», фу! После знакомства с ним, близнецы больше, чем клоунов и отцовского ремня, боялись, что у них окажется такая же фамилия, как и у дяди! Вот это был бы ужас! Ведь он семья, а у всех в семье одна фамилия! Но, к великому облегчению, оказалось, что гадкий тип – мамин брат, а мама, как все женщины, взяла фамилию папы. И значит, дядя Герберт им не совсем семья. Вот бы еще ему запретили приходить в их дом! Вот это было бы по-настоящему здорово! К сожалению, дурацкий дядя так совсем не считал, и следующий его визит с фальшивыми конфетами и болючими щипками за нос висел над бедными племянниками, как дохлая крыса на люстре. И почему родители не снимут эту крысу и не выбросят туда, где ей самое место – в выгребную яму?!
Но это потом, а прямо сейчас надо придумать, как обставить брата, и завладеть драгоценной костью! Ведь она же настоящая, человеческая! В жизни ничего лучше не придумаешь! Потерять такое, значит – расписаться в собственной несостоятельности, как мужчина! И тогда придется брать фамилию дяди! Паркер взвыл, и подскочив к Лили первым, загородил ее от Престона, и стойко выдерживая удары и пинки, заговорил ласковым голосом, подражая маме, когда она хочет от тебя чего-то, «и это не обсуждается»:
– Лили, дорогая я буду очень рад, если ты отдашь мне… Ай, сволочь!
Это Престон вцепился ему в волосы, и оттаскивая брата в сторону, вопил:
– Лили, малышка, брось каку, это нехорошая… Ах ты, собачье рыло, какого черта ты плюешься!
Братья сыпали самыми лучшими словами, какие удалось подслушать у слуг, и не замечали, как за их спинами хрупкая, бледная, и прозрачная молодая женщина с темными вьющимися волосами грустно улыбается Лили. Солнечный свет и теплый ветерок легко проходят сквозь белое, скромное платье женщины, сквозь ее протянутые к мальчишкам руки…
Она покачала головой, и прошептала:
– Лили, мой ангелок, положи это в кармашек!
Лили моментально послушалась.
– Вот так, хорошо, моя маленька! А теперь пойди, найди свою… маму!
От этого слова лицо у призрака дрогнуло, искривилось. Паркер, наконец, оседлал брата, и во все глаза уставился на женщину.
– Престон, Престон, дубина, ааааа!!! – заорал он радостно, а тот плюясь и рыча, пытался вырваться из-под седока.
Женщина раздраженно махнула хулиганам:
– Шшшшш! Заткнитесь на секунду!
Лили уже уверенно шагала к дому, мурлыча какие-то детские заклинания, и поглаживая косточку в кармане платья.
– Лили, любимая, найди маму и… боже, как бы мне сделать так, чтобы ты поняла меня?
Призрак летел по пятам девочки. А наглый Паркер уже шагал рядом с ней.
– Мадам Призрак, она глупая, вы скажите мне, что надо делать?
– Ааааа, это же привидение, ты обалдел, дурак? – страшным шепотом «орал» на брата запыхавшийся Престон.
– И че? – сделав бараньи глаза, уставился на него близнец.
– Как че, ты кретин, привидения злые!
– Я совсем не злая, брось, Престон! – отмахнулась женщина. Лили уже уверенно протопала по ступеням на веранду, и тянулась к дверному молотку.
– Подожди, Лили! – отчаянно крикнул ей вслед призрак, и в замешательстве повис над крыльцом. Девочке открыла служанка, и бледная женщина моментально исчезла.
