Часть первая.
Мерцание зрения
Лицо казалось подозрительным. Возможно, потому, что ни ног, ни даже шеи рядом не наблюдалось. Конечно, не улыбка Чеширского кота, но все же несколько странно.
– Куда прешь? – просипело оно.
– Надо… Очень… – ответил я, старательно выдыхая, чтобы упаковаться в вагон. Двери плотоядно зашипели, хлопнули, и хищный зев тоннеля приноравливался, как бы посноровистее проглотить состав.
– Следующая… Вась, а куда мы едем?
– А хрен его знает… Ты у пассажиров спроси….
– Граждане! Товарищи! Господа! Россияне! В каждом вагоне есть кнопка связи с машинистами, то есть с нами. Вы там посоветуйтесь, проголосуйте, решите – куда нам ехать. Угадавших ожидает Большой приз. Конец связи.
«Какой еще Большой приз?» – насторожился я.
– Молодой человек, вы мне всю ногу отдавили, и, вообще, так с девушками не обращаются…
Я повернулся и обнаружил, что подозрительное лицо не было плодом моей сдавленной соседями фантазии. Оно плавно покачивалось, вероятно, удерживаемое рукой, уцепившейся за верхний поручень. Правда, руки видно не было.
– А где девушка? – поинтересовался я, пытаясь поддержать разговор. Когда же это я ухитрился заснуть? Или еще не просыпался?
– Девушка – это я… – скромно прошептало лицо, опуская обалденные ресницы. Как только они ухитрились втиснуться в эту душегубку!
– А где же… э-э-э… остальное!
– В надежном месте. Так удобнее… и сохраннее.
– А как же… – я запнулся, поскольку ни одного вопроса, который не обидел бы незнакомку, точнее, ее личико, в голову не проникало. Хотел было спросить, каким таким образом мне посчастливилось отдавить ей ногу, но брякнул совсем другое – будто кто за язык потянул:
– Как же вы продукты покупаете?
– Помогают. Сегодня вы поможете. Вы же не откажете мне?
В «Ашане» лицо пристроилось за моим затылком и по-кошачьи намурлыкивало:
– Сметанку пятнадцать процентов… нет, нет… «Домик в деревне». Творожок… дату посмотрите, пожалуйста. Помидорчики… вон ту упаковочку… нет, правее и выше.
…Двери зашипели и хлопнули. Я прислонился спиной к теплому стеклу.
Бред какой-то. Как я оказался в вагоне? Перрон… Грохот, вырвавшийся из тоннеля… Мгновенная потеря сознания? Как же я не упал? Так и под поезд угодить недолго…
Капля пота сорвалась с кончика носа на предусмотрительно высунутый язык. Доля секунды – и она могла бы попортить мои белые брюки.
Отпуск надо взять. Наплевать на все и взять. Укатить на все оставшееся лето. На все три накопившиеся месяца. Не отпустят ведь… Тяжелый момент для компании. Так он сколько лет тяжелый. Если с инфарктом слягу, ей что, легче станет? Нет, пару недель должны дать…
Рывком раздвинулись двери, и меня, будто пробку забродившего шампанского, вышвырнуло на платформу. Нога зацепилась за что-то, и я ощутил легкость свободного полета…
– Молодой человек! Прекратите! Это же неприлично, в конце концов!
Я сжимал в объятиях нечто воздушное, упругое и бесформенное, в котором угадывались будоражащие формы.
– В принципе, я не против, но не здесь же!..
Я поднял глаза и обнаружил в воздухе все то же личико. То же?.. Я летел из вагона, ударился, сотрясение всех мозгов… Сознание изо всех сил цеплялось за зыбкую действительность…
– Отпустите же, – жалобно прошелестело Оно (или Она?). – Иначе я проявлюсь.
Под лицом материализовалось нечто теплое и обалденно соблазнительное. Ударил аромат духов, будто плотину прорвало. Я отпрянул, кто-то поддержал меня сзади, ухватился за поручень.
Запах исчез разом, будто и не было.
– Спасибо… – то ли прошелестело, то ли показалось.
– Молодой человек! Что с вами? Дежурную! Милицию! Скорую!
Болели коленка, локоть и голова. А еще она кружилась, вернее, катилась кругом. Никак не получалось осознать себя в едином пространстве-времени. Где я? В вагоне, на платформе или на эскалаторе? Из вагона я вылетел и растянулся на платформе… А как же эскалатор с эфирным существом? Он был до или после? И кто бродил по «Ашану»?
Существовало рациональное объяснение, но оно мне не нравилось. От удара о платформу сотрясся мой мозг – не зря башка болит – и все «до», «после» и «вместо» перепутались. А жаль…
– Не надо скорой, – дребезжание голосовых связок больно толкалось внутри абсолютно пустой головы, – и милиция ни к чему…
Я поднялся на ноги, шагнул, перрон накренился, и я уцепился за что-то большое и, наверное, очень надежное.
– Дежурную можно, – просипел кто-то, наверное, я.
Эскалатор резко остановился, и, чтобы не упасть, я уцепился за стоящего впереди и снова узнал обернувшееся лицо.
– Я же просила! – воскликнула незнакомка.
– Так вы есть? – глупо поинтересовался я.
– Есть, только не совсем.
– Как это «не совсем»?
Я отступил на ступеньку вниз, чтобы лучше видеть. Фигурка у новой знакомой была достойна поэтического осмысления, только была она размытая и колыхалась, будто нас разделяли струи раскаленного воздуха. Наверное, из-за серьезного головотрясения.