Иллюстрация Людмилы Ломака
Раскачиваясь, придерживаясь за обледеневшую раму, он собирался прыгнуть – его ноги скользили по подоконнику вперед-назад, сохраняли хрупкое равновесие.
«Еще минута, и полетит вниз – это четвертый этаж», – ужас, охвативший меня, пробежал по спине мурашками. Выбежав на лестничную площадку, позвав на выручку соседа, я вернулась обратно.
Войдя в комнату, сосед увидел моего супруга; рывком схватив его за капюшон куртки, Виктор потянул на себя, и в эту минуту кнопки от капюшона стали отстегиваться одна за другой. Там, на улице, в снегу все еще лежала выброшенная накануне «Практическая магия» Папиуса1.
С легким порывом ветра ее страницы открылись, казалось, что невидимая сила поманила к себе стоящего на подоконнике. Мгновение – он подался в сторону улицы, направляясь в свой последний полет. Время вело свой стремительный отсчет на секунды, и все же одну из кнопок заклинило; небольшой рывок – и самоубийца вернулся назад в комнату.
В продолжение утра, после сумасшедших волнений втроем сидя на кухне, я смотрела в какую-то в пустоту стен, почти не слыша соседа, когда до меня донесся обрывок его фразы:
– Ирис, скажи ему, что ты его любишь.
С удивлением думая: «Что происходит, или он не понимал, что всему есть предел, или издевательства терпеть бесконечно?» – я молчала и думала, что мне кому объяснять, когда мужчины не понимают, что издевательство нельзя терпеть бесконечно, в итоге все происшедшее – это финал, если говорить о семейной жизни – последняя капля ее, и точка.
Первое время, приходя в себя после развода, я все еще испытывала отвращение к бывшему супругу, нервный тик и заикание, затем и это прошло. Его письма, приходившие с просьбой вернуться к нему, оставались лежать без ответа. Помня себя только задним числом, просыпаясь, я смотрела в чудесное зеркало снов, разгадывая себя до очередного видения. Вот я сижу на кровати, за окном белый снег, а рядом мой бывший. Я спрашиваю:
– Что я здесь делаю?
– Ты не помнишь? Осенью я приехал и вернул тебя обратно.
Мне становится не по себе. Как же так?
Я поступила в университет, собиралась работать, новые друзья…
Ощущение отчаянья; мне кажется, я в нашей спальне, за окнами все те же обшарпанные стены домов и сосульки, они срываются с крыш, падая на подоконник, цепляются за него и снова летят и падают, чтобы поскорее разбиться.
Кошмары из прошлого приходили и мучили меня снова и снова. Во сне я выстраивала совсем иную жизнь, скрываемую в знаках конфликтных желаний.
Три года назад я думала, что знаю, кто я на самом деле и что будет со мной, но со временем все изменилось.
Лето пролетало незаметно, знойные дни перетекали в ночи, похожие на повторяющийся бег среди дел и забот, их колесо крутилось и набирало обороты.
Суета лета утомляла, стремительный круг забот стирал мои попытки развеяться и оказаться на другой стороне желаний.
Точно так же, как многие люди, я не замечала другой стороны медали, пока в мою размеренную жизнь не влилась подруга.
– Ирисочка, пойми же, не за горами зима, а ты все так и будешь сидеть дома? – она села в кресло и изобразила: – Вот так, как сейчас – прижавши хвост.
И она права; летом меня окружают разнообразные встречи, их бесконечная череда; приезд родственников и друзей. Забываются и долгие дождливые вечера, и прошлое – холод северного полуострова, его пронизывающий ветер – спутник пяти одиноких лет, воющий о приближении старости, в вынужденном заточении квартиры.
Отбросив усталость, я спускалась к набережной, чувствуя прилив сил и легкость, подобно пушинке, улетавшей от прошлого и от всех раздумий, удерживающих меня все еще там.
Тонкое платье, казалось, нашептывало что-то своему спутнику – загорелому телу, от порыва ветра к порыву, нежно касаясь, играя с ним. Неповторимый коктейль опьянял: шум прибоя сливался с непрерывной трелью кузнечиков и откуда-то издалека летящих мелодий и звуков ночного кафе. В темноте моря отражались силуэты мимо проплывающих яхт, дразнящих неоновыми огнями и великолепием ускользающей романтической ночи.
Нам захотелось развлечься, и, войдя с Таней в кафе, я выбрала столик с видом на море. В ту же минуту она предложила:
– Давай закажем музыку – «Каждый хочет любить».
Любить захотелось многим, народ оживился, танцующие пары заполняли пространство.
Мелодии усиливали скрытые в глубинах эмоции, они рвались из подсознания наружу – хотелось любви, я просто задыхалась, жизнь перестала доставлять удовольствие, это состояние было сильнее меня, оно продолжало затягивать в свою воронку. Депрессия не хотела покидать меня; скучая, я наблюдала за жизнью, бурлящей внутри кафе, смотря на подругу, не теряющую драгоценных минут, стоящую с незнакомцем у бара. Мир вращался возле нее, как и мужчины, окружающие ее здесь.
Перспектива новых романов не захватывала, а смысл – «иметь без радости любовь, разлука будет без печали»? Татьяна из Питера смотрела на жизнь иначе: «Бери от жизни все и не верь обещаниям». Стильная, уверенная в себе, она имела все шансы на успех; внешность ее была яркой: вызывающий оттенок сливовых волос; упругое тело подтянуто, довольно круглые бедра облегали высокие шорты, белая футболка на золотистом теле освежала, полнота ей шла – неприкрытое излишество форм выглядело не как недостаток, скорее, напротив, пикантно. В ней все говорило о лете, о море, о притягательной женской силе. И медленно погружаясь в ритм испанских мелодий, все тело ее раскачивалось, движения из стороны в сторону будоражили и захватывали воображение.
