Предисловие
.
Больше всего на свете мы боимся того, что наши маленькие странные секреты, просочившись наружу, станут известны всем. Это нормально, у каждого есть такие секреты, и даже у тебя. Иногда, дабы сберечь их в тени, мы готовы на все. Бывает, мы можем контролировать происходящее и влиять на развитие каких-либо событий, а бывает, события происходят и, как бы ты ни старался, но ничего изменить не выходит. Не важно, добрый ты человек или плохой, Вселенной на это совершенно плевать. Мы все хаотичным образом крутимся в дикой нелогичной воронке событий с мыслью, что способны прожить жизнь так, как нам бы того хотелось.
Марк
.
Марк рос в небольшом селе Суворово, практически в самой северной точке Крыма. Рос уверенным в себе смышлёным малым. И все удивлялись его уму и привлекательности. Всё на территории нашего земного шара интересовало и увлекало мальчишку. Ко всему он проникался и все обожал. Мать замечала, что мальчик довольно странный и не могла не любоваться как тот, общается с природой в саду или на лесополосе. Временами казалось, что и в пшеничном поле гуляющий местный ветер что-то нашептывал Марку, а тот рассмеется и ответит ему. Кроме этих странностей, родители более не замечали ничего подозрительного за мальчиком. Поэтому все возможные мысли о психических недугах сына были напрочь отброшены и не поднимались в доме Терновых.
«Просто он особенный мальчик, – говорила мать отцу, – любимчик этого мира». И, действительно, складывалось такое впечатление. Но, за долго до обнаружения таких вот странностей в поведении мальчика, с ним кое-что произошло: в пятилетнем возрасте Марку приснился сон, о котором он старался не вспоминать. Но это был необыкновенно красочный и подробный детский сон.
Пятилетний мальчик вечером пошёл прогуляться в материнский сад. Поросший зеленым ковром, он был огромным, в изобилии фруктовых деревьев, ягодных кустов и ярких цветов. Мальчик все брел по маленькой, вымощенной камнем тропинке, разглядывая деревья и нюхая цветы. Ему был по нраву вкус едва спелой клубники и черной смородины. Незаметно Луна поднялась необычно высоко, осветив свинцовым светом пышный густой кустарник ежевики, за которым росла смородина. Марк стал медленно пробираться через колючий куст, глядя себе под ноги. Но, пробравшись через него, обнаружил нечто потрясающее: место, в котором он оказался, не имело ничего общего со знакомым ему садом. Перед ним выросли деревья неописуемой высоты и ширины, ветви которых плотно переплелись в вековом танце природы. Странный дремучий лес был насквозь пропитанный глубокой ночью. Лесные растения мощные, старинные и внушительные. Корни толстые, подобно затвердевшим скульптурам гигантских питонов, застывших в предсмертной агонии, тут и там выныривают и снова скрываются в потрескавшейся почве. Птицы поют иначе – ничего общего со знакомыми мальчику местными птицами. Их пение напоминает мюзикл, где каждый артист знает после чьих реплик, и с каким чувством он должен петь. Воздух в странном лесу мрачный и холодный. Страх и озноб, подкравшись из-за спины, напали на беззащитного малыша. Хотелось сбежать домой, но куста ежевики нигде не было, лишь сонная поляна, омываемая лучами странного сине-фиолетового света, возвышалась позади его. «Откуда исходит этот свет?» – подумал мальчик и рванул в сторону поляны, прочь из теней деревьев. Оказавшись в нужном месте и обратив свой взгляд на небо, маленький Марк парализовано замер. Его разрывали изнутри два сильных чувства, по сути весьма противоречивых друг другу: ужас и восхищение. На небе ютились сразу две Луны.
Это в самом деле были две луны: одна – синяя – та что покрупнее, а другая – нежно-фиолетовая – её младшая сестра. Луна поменьше на треть заслоняла крупную. Марку они напоминали двух гигантских медуз, проплывающих по самому дну Тихого океана. Медуз мальчишке небесные тела напомнили из-за множества странных щупальцеобразных хвостов, тянущихся на три часа от спутников. У каждой из Лун, по меньшей мере, пять мелких и три-четыре крупных щупальца. Мальчик готов был разрыдаться, но внезапно рядом с правой ногой что-то пошевелилось. Он тут-же насторожился, и не сводя взгляд с пола, наблюдал за происходящим. Движение периодически повторялось под крупным листом местного растения. Он аккуратно наклонился и потянулся к листу, как вдруг нечто холодное и скользкое вцепилось за его указательный палец. Резко оторвав руку, он попытался схватить и сорвать небольшое, слизнеобразное существо, но не успел. Оно проворно проникло под кожу и скрылось где-то в глубине руки.
Марк в холодном поту и с неистовым криком проснулся в саду. Мать с отцом, обыскавшись сына, обнаружив его на земле, принялись ругать и размахивать руками. После рассказа о сновидении, мальчик более не поднимал этой истории. И не удивительно, ведь родители не отнеслись серьезно к детскому сну.
И вот малыш вырос в слегка нарциссичного, слегка эгоистичного, но при этом, доброго и внимательного парня. Сбежав наконец из родительского села, Марк поступил в Севастопольский Институт телевиденья и радиовещания, на факультет журналистики. Жизнь в общежитии обучила его правилам поведения в обществе и выживания в толпе временами очень жестоких подростков. Марк вырос красивым, хорошо сложенным и харизматичным парнем. Аккуратная прическа, темно-русые волосы, зеленые глаза и прямоугольные очки в совокупности складывали приятное впечатление о молодом человеке. Но девушки у него на долго не задерживались, все-таки, когда проходило очарование, молодые девчонки узнавали Марка получше и, знакомясь с его мелкими странностями, сами по себе растворялись и исчезали. Да и Марку скоро становилось скучно с ними, ведь интеллектуально он был выше своих любовниц на несколько порядков.
