Глава 1. «Нефиитовый» мальчик
– Сколько сейчас времени? Долго еще спать? – подумал Кэвин и тут же проснулся.
Он открыл глаза. Вокруг царил полумрак. Бычьи пузыри на окнах были покрыты грязным налетом; в темноте окна походили на черные дыры. В некоторых местах гладкая поверхность пузырей прорвалась от мороза и выгибалась наружу, полощась на сквозняке рваными краями. В прорехи столь непрочного оконного покрытия пробирался холодный ветер.
– Юго-западный, – ежась от холода, подумал с тоской Кэвин.
За свою недолгую жизнь в этом бараке – а жил он здесь ровно столько, сколько мог себя помнить – Кэвин изучил характеры всех ветров, ветерков и даже дуновений и без флюгера в любую минуту «с закрытыми глазами» мог определить, кто из них продувал ветхое строение. Помимо Кэвина, в бараке дышало, сопело, храпело и вскрикивало во сне еще два десятка мальчиков от восьми до семнадцати лет. Старше никого не было. Все они либо находили себе работу в городе, либо просто не доживали до двадцати. Встречались и такие, у кого за десяток лет работы здесь легкие стали похожи на миниатюрные рудники, запорошенные пылью драгоценных камней, и они всю оставшуюся жизнь не могли избавиться от удушливого кашля. Они тоже отправлялись в город, когда работать на руднике становилось совсем невыносимо. Впрочем, рано или поздно все попадали на большой городской рынок Хламсваль, где одни перебивались попрошайничеством, а другие, более «совестливые» и самолюбивые, дурачили доверчивых уличных зевак фальшивым колдовством и «черной магией». И только торговки сердобольно и бескорыстно подкармливали мальчишек, жалея, точно солдат, вернувшихся калеками с войны. Кэвин не раз видел их, когда спешил через рынок с тяжелой сумкой образцов в замок к главному заказчику рудника, Доктору магу. Замок располагался на краю города, но не за его чертой, в отличие от других строений подобного рода. И это был вовсе не большой дом или дворец. Нет, самый настоящий замок с подвесным мостом и лебедкой за воротами, которая страшно скрежетала, стоило Кэвину дернуть за нефиитовую цепочку-звонок у внешней ограды.
Кэвин любил ходить в город, потому что в этот единственный день месяца ему не нужно было работать. Мастер отпускал его до самого вечера. В хорошую погоду приходилось идти до города пешком, потому что Бартус – так звали мастера – считал «безалаберным» морить скотинку по пустяковым поводам, то есть попросту не давал мальчику лошадь. «Безалаберность» было любимым словом мастера Бартуса, употребляемым им по всем возможным поводам и во всех возможных вариациях. Он вообще любил длинные и непонятные слова. И Кэвин даже не подозревал, что эта страсть мастера связана с его благоговением перед смышленостью и «ученостью» мальчика. Кэвин не догадывался и о том, что именно благодаря своей «учености», приобретенной им урывками, там и сям, он обладал преимуществом этих самых ежемесячных прогулок в город.
Раньше, пока ему не исполнилось четырнадцати, и он еще осмеливался мечтать, Кэвин всю дорогу рисовал себе свое будущее. Оно представлялось всегда необыкновенным, полным приключений подобных тем, о которых он успевал прочесть в книжных лавочках на рынке, прежде чем очередной торговец понимал, у мальчишки нет денег на книги, и он их вовсе не разглядывает, чтобы выбрать, а попросту нахально читает, не платя ни гроша. После нескольких позорных изгнаний из таких вот лавочек и от книжных лотков Кэвин научился читать очень быстро, «глотал» полсотни страниц за полчаса. Именно тогда, во времена своих «набегов» на книжные лавки, он стал ходить в замок через Хламсваль. Тогда же познакомился с местными обитателями помоек, в прошлом такими же рабочими с рудника. Поначалу он лишь сочувственно опускал голову, чтобы не смотреть на них, потому что младшие могли его узнать. А Кэвин понимал, что даже совсем опустившемуся человеку невыносимо терпеть свое унижение на глазах у того, кто его знает. По мере того, как Кэвин взрослел, ему становилось все тяжелее встречаться с ними, и он старался все дальше обходить места их обитания, тем более что на книги уже не хватало сил. А может, это было просто очередное разочарование, из тех, что с годами накапливаются в душе каждого человека.
Некоторое время назад он понял, приключения, в которые попадали персонажи его любимых книг, для самих героев вовсе не были захватывающими и удивительными; нет, это были неприятности, с которыми приходилось справляться. Но самым большим ударом для Кэвина стало открытие, что, в отличие от всех этих Каев-меченосцев, дев-воительниц и Смартов-колдунов, приключения его жизни не завершатся коронацией в ледяном дворце или даже полетом на луну. Вполне возможно, все закончится здесь, на Хламсвальской помойке. Это случилось год назад, когда он случайно видел смерть одного из «нефиитовых» мальчиков, как ласково именовали их торговки. С тех пор он мало вырос и еще больше устал. На вид ему можно было дать не больше двенадцати. Ростом и сложением Кэвин намного уступал сверстникам из Большого Мира.
