Сара тяжело дышала. Яков прижал к груди её голову и стал гладить спутанные мокрые от пота волосы любимой. Он понимал, что ранение, полученное шестнадцать часов назад, может оказаться смертельным. Но поверить в такой исход событий он не мог. Потерять Сару, всё равно что потерять саму жизнь.
– Мне кажется, – простонала женщина, – что она мне до кости ногу прогрызла. Прям слышу скрежет её зубов. Как больно…
– Потерпи милая, родная моя! Скоро всё кончится. Мы выберемся отсюда, обещаю. Свет залечит твою рану.
– «Свет, Свет!» – передразнила его Сара, пытаясь придать голосу иронии (не очень-то получилось). – Веришь в это божество, как…
Она не успела договорить, Яков прижал ладонь к её губам.
– Тебе надо силы беречь. Идти ещё долго. Часов сорок – сорок пять.
– Давай поспим здесь, Яков.
– Они могут настигнуть нас и сожрать тоже!
– Зачем, зачем ты потащил меня за собой?! – спросила Сара, задыхаясь. Она готова была разрыдаться, но слёз в её красивых больших глазах больше не осталось. Как и сил на любые эмоции. – Лучше бы я умерла там же, у южного склона, где вечно теперь мой сыночек будет лежать.
– Наш. Наш сын, Сара. Ты думаешь, мне не больно?
Яков перестал гладить жену по волосам, он аккуратно уложил её головой на свои колени, прикрыв куском бычьей шкуры, служившей ему и накидкой, и одеялом. Сара уснула. Яков положил руку ей на грудь, отчасти для того, чтоб слышать биение её сердца, которое учащалось с каждой минутой, отчасти для того, чтоб ощущать тепло родного тела. «Жизнь уходит из неё… Крови много потеряла, да ещё, видать, зараза или яд», – как-то отстраненно подумал Яков. Спина его гудела от напряжения. Они более шестнадцати часов шли пешком, пили лишь солёную воду. У южного склона горы, что была последней в череде из восьми гранитных скал, упирающихся в каменное небо, и составляющих центральную часть их города, населенного тремя с половиной тысячами жителей, шестнадцать часов назад произошла очередная трагедия. Она унесла жизни последних обитателей каменного мира. Да, нашествия крыс-мутантов участились в последний год. Мерзкие твари величиной с небольшого кабана на неестественно тонких для мощного тела лапах, с черной лоснящейся шерстью и жутким оскалом, напоминающим клоунскую улыбку, с мелкими глазёнками и длинными, двухметровыми хвостами, вроде стальных прутьев, которыми можно было сбить с ног или задушить насмерть любого, кто попадётся на пути. Они, кажется, обладали интеллектом, эти крысы. Те немногие, которые выжили после нападения, рассказывали, что перед тем, как разинуть смердящую пасть с острыми клыками и липкой гадкой слюной, крыса, будто с ехидством в упор смотрела в глаза жертве, как бы наслаждаясь предсмертным парализующим страхом. Но им было всё равно, кого жрать. «Почему они стали такими?» – размышлял Яков, – «Наверное, питались отходами. Точно. Мир процветал семь столетий. Люди жили, строили жилища, женились, плодились, радовались праздникам. Любили друг друга и своих детей. Разводили скот. Обучались письму, наукам, изучали историю предков. Наш мир состоит из камня, из горных пород, лабиринтов пещер, подземных озёр, рек, сталактитов, сталагмитов. Красивых гротов, сводов и арок. Всё это природное богатство было усердно возделано, превращено в десять городов, расположенных в нескольких десятках километров друг от друга через горные перевалы и озёра. Внутри скал мы век за веком строили свои дома, школы, фабрики, на которых обрабатывали шкуры животных и шили одежду. Мы живём в тёмном мире и поклоняемся богу Огня. Его мы бережём тщательно, ибо он даёт нам свет и возможность видеть. Над нами простирается бескрайнее каменное небо. В некоторых местах оно так низко, что можно достать его рукой, а кое-где так высоко, что не видно его вершины. Смотришь вверх, вглядываешься, что есть мочи, а там – темнота. Ещё год назад население нашего мира исчислялось двумя сотнями тысяч жителей, но теперь… Крысы уничтожили всех. Они когда-то были маленькими, как летучие мыши, но всё чащи стали появляться крупные особи, особо агрессивные. Они стали нападать и убивать. Наверное, они видоизменились, так как ели многие годы трупы с кладбищ и разоряли мусорки. Конечно, у нас всегда были проблемы с захоронением тел усопших, но мы так старались! Мы устраивали кладбища под водой, или засыпали тела известняком. Сжигать мы их не могли, так как кислород тратился при горении, и город наполнялся запахами горелой плоти. Старики и дети задыхались. Воздух, которым мы дышали, и пока ещё дышим (Яков отвлёкся от мыслей, плотнее прижал руку к вздымающейся грудной клетке Сары), производят наши многочисленные микроорганизмы, которые размножаются под присмотром наших учёных, которые так же поддерживают необходимый уровень воды и её давление в водоёмах, откуда тоже мы извлекаем воздух (раньше извлекали). А ведь в детстве я тоже мечтал ученым стать. И придумать устройство, которое вечно излучает свет. Чтоб это был не огонь, который можно потерять навсегда, а что-то такое, невероятно яркое, чтоб озаряло не отдельно каждый наш дом или улицу. А всё небо. Такое, чтоб увидеть каменное небо во всей красе целиком».
