Доводилось ли вам видеть тени во мраке? Представьте тёмное помещение, часть которого окружают тени. Где бы вы предпочли оказаться тогда: в тени или во мраке? И вообще, что страшнее: тьма или тень? Не стану говорить за всех, но я бы выбрал очутиться в знакомом мне, пусть даже отягощающем, одиночестве или же пустоте – называйте то, как пожелаете – нежели рядом с тем, чего не понимаю – источником тени во мраке. Но мне, как, впрочем, думаю, и вам, непременно бы захотелось постичь то, что сосуществует со мной, но при этом не раскрывает своей природы. Любопытство ли причина тому или опасение – уже вопрос спорный. Однако заявлять о том, что подобные эмоции неуместны – было бы некорректно.
Что есть страх? – вот что действительно актуально в этом эксперименте. И я не смогу дать вам точного определения, поскольку первобытность сего чувства делает его сложным для понимания современным, поглощённым заботами и идеями, человеком. Зачастую не владеющими теоретической базой личностями утверждается, что страх вызван непосредственно обстоятельствами, но доказано, что это не так. Основанием кошмаров, тревожащих наше сознание, считается – опыт. Получая его за долгие годы жизни, мы в какой-то момент времени начинаем обнаруживать предпосылки того в повседневности и, следовательно, предсказывать последствия каких-либо инцидентов. Он – опыт – в свою очередь, может быть позитивным и негативным, а может быть и продолжительно удручающим, из-за чего появляется вероятность его восприятия нами с фаталисткой точки зрения. Так, пребывая в депрессии, мы неосознанно возводим негатив в идеал, создавая условия, для дальнейшего прогресса расстройств и неврозов. Всеобщего согласия с чем я, соответственно, не ищу, в отличие от следующего высказывания: беспокоит людей отнюдь не то, что ждёт их впереди, а то, что может их ждать.
Как же управлять своей судьбой и не погрузиться в меланхолию? В этой связи становится оправданным, наконец, ввести вас в курс событий, участником которых мне вышло фигурировать. Я, считая себя вполне адекватной персоной, попал в место, лишённое той самой адекватности – в антиутопический мир с высокой преступностью, жестокостью и неравенством в обществе, в дополнение ко всему, держащимся исключительно на религиозных убеждениях и догматах. Порядок в нём, если то можно назвать так, осуществлялся жестокой, тоталитарной партией, представители которой являлись фанатиками могущественного культа, наряду с этим имевшие не только духовные отличия с непосвящёнными, но и физические – отчего заметные глазу различия стали возводиться на пьедестал почёта и в какой-то миг достигли уровня гонения и притеснения, а по факту – истребления несовершенных. Это была реальность, в которой судьба гражданина определялась с рождения. Как же я оказался посреди сего безумства? – вопрос, который следует сохранить открытым. Во многом из-за того, что мне, по неизвестным, изначально, причинам, случилось лишиться памяти; но не рассудка, который стал единственным моим путеводителем по загадочным далям и в конечном счёте уберёгшим меня от коллапса, произошедшего в финале.
При всём вышесказанном, центральная проблема этого произведения заключается отнюдь не в людских пороках, приведших общество к сегрегации, а, собственно, в мотивах моего погружения в это опасное измерение. Забегая вперёд, сообщу, что связующая нить у этих вопросов всё-таки имеется и будет раскрыта мною впоследствии. Но разобраться в происхождении душевных истязаний сейчас куда важнее, так как именно они приводят к деформации личности и, в итоге, к тирании или геноциду, как в данном романе, в условиях нашей с вами действительности. То есть речь пойдёт о природе ненависти и насилия. В связи с этим я смею заверять, что корень всех ужасов, что порой становятся явью, берёт своё начало в человеческих, а вероятно и животных, страхах. Так, подвластное ими, правящее меньшинство совершает глобальные и непоправимые ошибки, оправдывая их лживыми доводами, зачастую непонятными даже им самим, но принимающимися на веру, в связи с тем, что те стали результатом их печальной судьбы. Это то, что я бы назвал: «саморазрушением через всеобщее разрушение». Стоит отметить, что я не выделяю какое-то конкретное лицо или должность, располагающую к такого рода пагубным деяниям, и уж тем более никого не защищаю; это проблема, увы, присущая каждому индивидууму. И оттого закономерен следующий вопрос: как же уберечь окружающих от нас самих? И как, в конце концов, возобладать над спрятанными внутри наших умов фобиями?
Все вышеперечисленные аргументы доказывают актуальность исследования этой области души, но история, которую я повествую, несёт сугубо художественный характер, отчего её не следует принимать за психологическую литературу, хоть постулаты той и оказали влияние на структуру всей сюжетной линии. Ситуация, в которою мне выпало угодить, намного сложнее, в основном ввиду наличия обстановки и действий, отчего выводы, что я делаю, базируются на эмоциональных переживаниях главного героя, что могут, только по одной лишь случайности, совпасть с вашими. Лабиринт – не пропаганда каких-либо запрещённых теорий и ни в коем счёте не пособие по применению! Мной специально было проиллюстрировано то, что сокрыто в недрах наших с вами душ, исключительно для того, чтобы идентифицировать проблему, назревшую в экзистенциальной философии.
