1. Интерлюдии. Осторожно, двери открываются
Чудес не бывает. И все же я верю в чудеса.
— Привет, — сказал я, распахивая дверь.
Мне никого не хотелось видеть, я никого не ждал, и кто бы ни пришел, открывать не тянуло. Из-за снов все время казалось, что происходящее со мной уже было, что любые слова повторяются, и кто бы ни пришел, встреча окажется вариацией знакомого сюжета. Я ошибся. За дверью близоруко щурилась, вглядываясь в темноту, хрупкая девушка. Лучше сказать — девочка. Если описывать одежду, то типовые блузка и джинсы ничего примечательного собой не представляли, а если ощущения…
Схваченные сзади в хвост длинные волосы были темными, но от нежной улыбки незнакомки становилось легко, тепло и светло. От девочки исходило необъяснимое обаяние, словно она — генератор положительных эмоций, что одним своим появлением дарит радость и поднимает настроение.
— Маша дома? — донесся тихий застенчивый голос.
— Нет.
— Странно, мы договаривались. Наверное, я пришла раньше. Подожду на улице.
— Стоять. — Я выскочил на лестничную площадку, как был, в халате и босиком, и перехватил за плечи собравшуюся уйти незнакомку. — Договаривались — значит, Маша скоро придет. Проходи на кухню, я созвонюсь и спрошу, где она.
В комнате взвыл знакомой мелодией мой телефон — сестренка меня опередила.
— Доброе утро, Санька, — раздался в трубке ее задорный голос. — Там Лелька Милованова должна подойти, а она такая зануда и перфекционистка, прямо как ты: если договорились на половину одиннадцатого, она и придет в половину одиннадцатого. Когда заявится, скажи ей…
— Время — десять тридцать одна, она здесь. Передать трубку?
— Нет, просто скажи, что я бегу.
Прежде чем выйти к гостье, я влез в джинсы и футболку.
— Маша сказала, что бежит, при этом забыла сказать, кто ты. — Наверное, стоило обратиться к «зануде и перфекционистке» на вы, но трудно называть ровесницу младшей сестры столь официально.
Гостья не обиделась.
— Мой папа — военный, из-за его работы мы часто переезжаем, на днях переехали в соседний с вами дом.
— Тогда давай, что ли, познакомимся. — Я набрал воздуха, чтобы представиться, но в последний момент задумался, как лучше назваться: полным именем или сокращенным.
После полного всегда следует переспрашивание, отчего приходится рассказывать историю про деда и желание родителей. Надоело, хотя дедом горжусь. Лучше эту подробность сообщать после, под настроение, когда рассказ действительно выглядит гордостью, а не скучной необходимостью. А сказать «Ксаня» или просто «Саня» — не слишком ли фамильярно? Я старше, и уменьшительное от полного имени покажется глуповатым (словно старик молодится) и, что еще хуже, со стороны может выглядеть как навязывание.
Паузу гостья приняла за ожидание и выпалила:
— Леля. А вас — Алексантий?
— Леля, если ты подруга моей сестры, а я не кажусь настолько старым или официальным, чтобы вызывать жалость или желание вытянуться по струнке и обращаться строго по имени-отчеству, то давай на ты и по имени, хорошо?
Леля робко кивнула и, пылая ушами, вытолкнула срывавшимся голоском:
— А вас… тебя зовут Кваздапилом?
— Если хочешь, зови меня как другие — Кваздик.
Леля помотала головой:
— Прозвище резкое и колючее, оно тебе не идет. Лучше по имени.
— Договорились. А Леля — это, как мне кажется, тоже сокращение. Как будет полностью?
Гостья опустила глаза.
— В то время родителям нравились песни одной певицы, и меня назвали Лолитой.
— Лолита?! Кхм.
Имечко — с хвостом смыслов, особенно для девочки в возрасте нимфетки. И с внешностью нимфетки — существа переходного возраста, застрявшего на пути из детства в зрелость, а не юной женщины, как моя Машка, у которой в ее годы есть уже и грудь, и попа, и манеры такие, что мужики облизываются. Конечно, все девочки-подростки выглядят и ощущают себя по-разному, за рубежом их даже разделили на категории: бобби-соксеры (примерно до тринадцати лет, название появилось из-за белых школьных носочков) и тинэйджеры (примерно от тринадцати до девятнадцати). Набоковская Лолита была типичным бобби-соксером, как и сегодняшняя гостья, а моя сестренка, ровесница Лели — явным тинейджером с замашками на полноценную взрослость. Взрослость зависит от внутреннего мироощущения. Некоторые до конца жизни остаются детьми. Например, я с удовольствием вернулся бы в детство. Если бы мог. А большинство тинейджеров и даже некоторые бобби-соксеры, вроде упомянутого книжного персонажа, упрямо спешат во взрослость, как они ее себе представляют. Зачастую физическое взросление обгоняет умственное, не говоря о душевном, из-за этого случается множество неприятностей. Ломаются судьбы. Между прочим, обычай, позволявший выходить замуж в двенадцать лет, в не кажущейся нецивилизованной Англии упразднили только к тридцатым годам двадцатого века, а во Франции брачный возраст девочек с одиннадцати до аж тринадцати лет подняли не так давно по мировым меркам — во второй половине просвещенного девятнадцатого века. Хорошо, что эти факты остались вне внимания Машки, иначе мое старшинство отправили бы идти лесом на все четыре стороны. А про распространенный на юго-востоке обычай выдавать девочек замуж с девяти лучше не вспоминать вовсе.
