Боль, как обычно, разбудила меня в четыре утра. На этот раз «тиски» сжимали правую половину головы. Особенно сильно болел глаз, словно там невидимый садист ковырял шилом. Когда же прекратятся двадцатилетние мучения?
Каждую весну и осень жду с содроганием. Конечно, приступы мигрени случаются не каждый день, но даже раз в неделю мучиться по утрам, а вечером цепенеть от страха перед возможностью завтрашнего приступа невыносимо. Хорошо, что зимой и летом такие дни бывают достаточно редко.
Врачи выписывают всё новые и новые дорогие лекарства, но, ни одно ещё не помогло. После двух лет мучений мне надоело ходить по поликлиникам. Я уже давно не обращаюсь к медикам. Облегчают состояние только таблетки от головной боли содержащие кофеин и аспирин, но их приходится принимать всё больше. Сейчас это количество увеличилось до четырёх за один раз. Таблетки уже «помогли» мне заработать язву желудка. Немного помогает снять боль также грелка с горячей водой.
Первый приступ этой неприятной заразы случился много лет назад зимой, помнится, это было в январе, тогда ещё стояли необычные для наших мест морозы, ночью температура опускалась до сорока восьми градусов ниже нулевой отметки, в одно особенно холодное утро даже автобусы не вышли на линию из-за полопавшихся тормозных шлангов. Не все, кто жил далеко от работы смог до неё добраться, некоторые цеха на заводах остались полупустыми, рабочие, помёрзнув на остановках и не дождавшись транспорта, вернулись домой в тёплые постели; мне, в то время здоровому двадцатилетнему парню, пришло в голову пойти шесть километров до работы пешком. Я трудился на маленьком заводе гаражного оборудования; через три часа после начала работы в глазах появились мерцающие извилистые змейки; через полчаса они пропали, но сменились сильной головной болью, слабостью и тошнотой. Ничего сложного делать в подобном состоянии совершенно не возможно, а на производстве ещё и очень опасно, мастер с большим сожалением отправил меня домой на дежурной машине, взяв обещание в ближайший выходной отработать недостающие часы. Безжалостные тиски отпустили только через сутки.
С тех пор редкий месяц проходил без очередного приступа. С возрастом боли стали слабее, но только в сравнении с прежними приступами; наверное, потому, что, наиболее, чувствительные клетки мозга уже погибли. Впрочем, это чисто моё предположение, даже учёные о том, что творится под черепной коробкой, только понемногу начинают догадываться. Самые сильные приступы, такие как сегодня, обычно всегда начинаются под утро. Ещё эта жаркая духота. Как всегда весной, когда приходит тепло, и начинает прогреваться земля, до батарей отопления не дотронуться, даже всё время открытые форточки не помогают. Создаётся такое впечатление, что в котельных торопятся израсходовать до конца отопительного сезона всё топливо, сэкономленное за долгую зиму. Раньше была возможность, закрыв вентиль пустить горячую воду напрямую, минуя батареи, но трубы давно проржавели; слесарь из домоуправления прошёл с ножовкой по квартирам, отпиливая вентиля, теперь краны не закрываются во избежание прорывов. Мы, конечно, пытались протестовать, но получили доходчивое объяснение, что в соседнем подъезде при попытке отключить батареи затопили четыре этажа. Пришлось смириться. Теперь жильцам остаётся только ждать мая с традиционными холодами, когда отключат отопление; старые панельные дома остывают быстро, мы вдоволь намёрзнемся, вновь проклиная мэра и «Теплоэнергию».
Путь от спальни до кухни, через гостиную и прихожую представляется бесконечным. Кажется, встанешь, и голова лопнет; разлетится на сотни мелких кусочков. Выпить уже обычную дозу в четыре таблетки просто необходимо, кроме того из-за жары очень хочется пить. Надо бы ещё налить в грелку горячей воды и положить на голову. Конечно, в такую жару можно перегреться, но лично мне эта процедура всегда помогает. Большинство людей во время приступов предпочитают использовать лёд.
Я медленно, стараясь не делать лишний движений, поднялся, присел и опустил ноги в тапки. Удивительно, что страшно скрипучая кровать, изготовленная ещё в брежневские времена, на этот раз даже не возразила, словно забыв пропеть свою отвратительную мелодию.
