Желание написать книгу, раскрывающую систему фальсификации уголовных дел в застенках советской тюрьмы в 30 – е годы ХХ века, показать ростки национализма, появилось у автора в процессе изучения архивно-следственных дел, хранящихся в Центральном архиве ФСБ, а также документов архива Главной военной прокуратуры. В процессе изучения этих документов, особенно протоколов допросов обвиняемых, часто приходилось удивляться примитивности формулировок вопросов следователя и не менее примитивных ответов на них подследственного. Зная об уровне образования последнего, его подготовке и эрудиции, невозможно было представить, чтобы так отвечал на поставленный вопрос образованный и грамотный человек, занимавший большие посты и руководивший большими коллективами людей. Становилось сразу ясно, что данный протокол – продукт мозговой деятельности недалекого и не слишком развитого мелкого сотрудника «компетентных органов». И такого «продукта» в архивно-следственных делах немало. Справедливости ради скажем, что в «органах» были и грамотные, умные следователи, действовавшие не по принципу «битие определяет сознание», а умевшие расположить к себе подследственного, внушить ему определенные надежды на смягчение его участи в случае раскаяния. Но таких было явное меньшинство.
Документы, хранящиеся в архивах спецслужб, позволяют доподлинно узнать формы и методы процесса ломки, физического и морального разрушения личности подследственного, принуждения его давать невероятные, явно лживые показания на себя и других лиц. Покажем это на примере двух архивно-следственных дел по обвинению лиц, занимавших ответственные посты в Красной армии (командарма 2-го ранга И.Н. Дубового и комдива П.П. Ткалуна).
Автор благодарит всех, кто помогал ему в период сбора и обработки материала, и прежде всего Р.Н. Черушеву, Ю.Н. Черушева, Э.Н. Чукину, А.Ю. Ходжен, О.Н. Коваленко, И.А. Чукина, сотрудников отдела реабилитации Главной военной прокуратуры.
Обстановка в стране и армии в середине 30-х годов ХХ века
Вторая пятилетка СССР способствовала превращению страны в крупную индустриальную державу. За эти годы были созданы новые отрасли промышленности, особенно в области производства цветных металлов, синтетического каучука, азотных удобрений. Был прекращен импорт тракторов и других сельскохозяйфственных машин, паровозов, вагонов, паровых котлов, шарикоподшипников и многих видов станков. Текстильная промышленность целиком перешла на отечественный хлопок. Но по легкой промышленности план второй пятилетки не был полностью выполнен. Это было связано с тем, что ввиду напряженной международной обстановки и угрозы войны пришлось усилить темпы развития оборонной промышленности, передав туда часть капиталовложений, предназначенных для легкой промышленности.
Эта пятилетка была в то же время периодом завершения коллективизации, пятилеткой победы социалистического строя в сельском хозяйстве СССР. В 1937 г. колхозы объединяли 93 % всех крестьянских хозяйств и свыше 99 % крестьянских посевных площадей. Пахота, посев, уборка зерновых были в значительной мере механизированы. Уборка комбайнами зерновых по всему СССР составила в 1937 г. около 40 %. В конце второй пятилетки на один гектар зерновых посевов затрачивалось вдвое меньше труда, чем в единоличном крестьянском хозяйстве до коллективизации. Однако механизация уборки технических культур была еще на низком уровне[1].
Выполнение плана второй пятилетки, рост всех отраслей промышленности, завершение их реконструкции, коллективизация сельского хозяйства привели к коренным изменениям во всех областях общественной жизни СССР и прежде всего в экономике и классовой структуре советского общества. Социалистические отношения, победившие в городе и деревне, стали единой всеобъемлющей системой народного хозяйства.
К концу пятилетки по сравнению с 1928 г. общее число рабочих и служащих увеличилось в 2,5 раза. Вместе с семьями они составляли в 1937 г. более одной трети всего населения страны. Вместо единоличного крестьянства, составлявшего в 1928 г. около трех четвертей населения, появилось колхозное крестьянство (58 % всего населения). Совершенно исчезли капиталистические классы: буржуазия, помещики и кулаки)[2].
Рабочий класс СССР стал ведущим не только по своему положению в обществе. Он вырос количественно, повысил свой производственный и культурно-технический уровень. Крестьянство также изменило не только свой социальный облик. Вырос и общий уровень крестьянства, преодолевалось былое его отставание от городского населения в экономической и общественно-политической жизни, ликвидировалась культурная отсталость деревни. Советская интеллигенция, вышедшая из народа и тесно связанная с ним, стала играть значительную роль в жизни общества. В 1937 г. численность интеллигенции в СССР составляла 9,6 млн человек[3].
В результате выполнения основных показателй второй пятилетки СССР стал крупной индустриальной державой, обогнавшей по темпам роста промышленности главные капиталистические страны. По объему промышленной продукции он вышел на первое место в Европе и на второе место в мире, опередив Германию, Англию, Францию. По производству машин, тракторов, грузовых автомобилей, добыче нефти СССР занял второе место в мире. По другим важнейшим видам промышленной продукции Советскому Союзу принадлежало третье и четвертое место, и только по производству всех видов автомобилей – пятое место в мире и третье в Европе.
