Читать онлайн полностью бесплатно Рашид Карамако Тритэ - Кублерос

Кублерос

Моя мама сказала, что это гениальные рассказы, но моей бабушке она их никогда не покажет. Когда я дал прочитать их своей бабушке, та подпрыгнула и превратилась в гриб.

Книга издана в 2023 году.

Почти все.

Я гулял однажды по улицам, попал в парк и встретил девушку. Та сидела на скамейке, в длинном платье с кружевами и читала Бальзака. Рядом лежал белый рюкзачок.

Она сказала: «Ты тот, кто мне нужен! Я люблю спокойных парней, которые лишнего не думают и ничего такого себе не позволяют!»

Мы сидели в парке до вечера и я узнал, что рюкзачок она сшила сама, а еще она любит белые тюльпаны и ореховый пломбир. Что однажды она чистила на балконе апельсин – и о ужас! – уронила косточку на старушку, которая проходила внизу. Что мама иногда позволять ей наносить немного румян и помаду – только не слишком яркую!

Я рассказывал, какие прекрасные иногда пишу стихи и как люблю по утрам сварить кофе с корицей, а еще смотрю иногда фильмы Тарковского и глубина его мысли обжигает мое нутро.

Она вырезала ножницами из конспекта страницу, написала свой номер и сказала: «Позвони, как будешь свободен! Посмотрим вместе Андрея Рублева. Я чувствую в тебе родственную душу!»

Я кивнул и пошел дальше.

Зашел в бар и встретил другую девушку. Она сидела за барной стойкой и потягивала что-то из стакана.

Она сказала: «Ты тот, кто мне нужен! Я люблю жарких парней, которые не постесняются угостить, а потом сорвать с меня мои кружевные трусики!»

Мы занялись сексом прямо в туалетной кабинке.

У неё была родинка на лопатке. Под ней татуировка в форме пушистого зайца на смешном трехколесном велосипеде. На спине пятиконечная звезда лучом вниз. На гладком лобке строчка на латыни.

Мы сидели в баре до утра и я узнал, что пушистый заяц – её детская игрушка, которая сгорела с семьей, когда ей было пять лет. Что пентаграмму она наколола, когда принесла присягу сатане. А строчка на латыни – это Есенин:

«Лицом к лицу

Лица не увидать»

Я рассказывал, как своими руками похоронил год назад деда, как в родном городе два месяца жил в притоне и как однажды к нам прибежал отряд ментов, а я убегал от них по крышам и прятался два дня на чердаках, потом спустился, угнал велосипед и уехал навсегда.

Она набросала свой номер на барной салфетке и сказала: «Позвони, как будешь свободен. Оторвемся, пошлем эту жизнь, напьемся и еще раз трахнемся.

Я чувствую в тебе родственную душу!»

Семейные традиции, катаны и почему иногда не стоит звать замуж.

Это как поджечь бензин, ожидая, что запахнет розами.

– Сука!!! – орал я, прыгая на одной ноге. – Сука-сука-сука!

Вторая нога валялась рядом, черным ботинком в лужу. Ботинок сиял – я как последний дурак чистил его минут 20, прежде чем пригласить ее погулять в парк.

– Прости. – растерянно пробормотала она, перебирая в руке катану с веселыми смайликами на рукояти. – У нас семейная традиция такая: зовут замуж – руби ногу.

Я напрыгнул носком на бордюр, потерял равновесие и упал спиной на газон, уже порядком покрашенный кровью в багрово-красный.

– Ну что за херня, Маша? – из последних сил просипел я, видя, как расплывается ее силуэт, а следом и остальной мир. – А предупредить?

– Сам дурак. – обиделась она. – Почему не увернулся?

Я хотел задушить ее словами, хотел матом выбить катану из ее рук, повалить и добить парой междометий промеж глаз! Но вместо этого потерял сознание.

***

– Простите, но я не могу пришить вам ногу.

Вначале пришла эта фраза. И уже она, полетав в белой дымке вокруг моей головы, вначале отдалилась, а после уплотнилась, став серьезным дяденькой в белом халате.

А «ногу» полетала еще чуть-чуть, подлетев прямо ко мне, и став… ногой. Торчит теперь из ведра со льдом, на тумбочке справа.

– Простите, но я не могу пришить вам ногу.

– Почему? – еле-еле слышно прошептал я, неотрывно глядя на собственную конечность.

– У нас семейная традиция такая: если дочь выходит замуж – никакой работы.

Я повернул голову. Мой взгляд упал на черно-белую ручку катаны, торчащей из-под халата. Зацепился за костыль рядом со врачом и один ботинок на полу.

– Так вы – ее отец? – сообразил я, немного пошевелив мозгами.

Врач кивнул.

– Но она же отрубила мне ногу…

– Да. – еще раз кивнул врач. – Но она согласна.

Я прикрыл глаза и набрал в грудь сколько смог воздуха, чтобы мой крик снес побольше маразма вокруг:

– ДА ПОШЛА ОНА НАХЕР!!!!!

Врач пожал плечами, пробормотал под нос: «Ну я так и полагал…» Коротко кивнул в третий раз, оперся на костыль, встал и доковылял до двери в палату, перемежая стук костыля и шарканье ботинка. Стук-шарк. Стук-шарк. Стук-шарк.

У двери обернулся. На лице его было злорадное торжество.

– Слабак! – ухмыльнулся он и распахнул дверь. – Готовим пациента к хирургии! Олечка, приготовьте вторую операционную…

Эфир

Однажды я сдал кровь и убил 362 человека.

За месяц до этого мы с моим другом Кириллом нашли на антресолях бутылку советского эфира. Недолго думая, закрыли окна в комнате, заткнули щели между дверью и проемом и раскупорили.

Через пять минут Кирилл сидел на диване, плотно прижав ко рту пропитанную эфиром тряпку и шумно вдыхал, а я сидел и пускал кольца из вейпа, внимательно наблюдая за другом. Была странная зависимость – чем ровнее я пускал кольца, тем шумнее вдыхал Кирилл.

– У-у-у-ух е! – наконец выдохнул он и уронил тряпку.

Глаза его были красные, как у кролика, рот отвис, с губы стекала слюна. Потянувшись за пустой банкой, которую мы специально заготовили для плевков, он сплюнул и потянулся за эфиром.



Другие книги автора Рашид Карамако Тритэ
Ваши рекомендации