Лето 1981 года. День первый.
Поезд до Симферополя уходил в половине девятого утра с Курского вокзала. В последний раз на юг Гордей Мазаев ездил ещё школьником с родителями. За последние пять лет учёбы в институте так и не получилось вырваться к морю. Обычно сразу после сдачи летней сессии Мазаев подавался на шабашку, и до сентября вкалывал в составе студенческого стройотряда. Ведь столичная жизнь полна соблазнов, а ещё вокруг столько симпатичных девушек… Даже регулярно получая повышенную стипендию, трудно чувствовать себя молодым плейбоем.
Впрочем, на жизнь Гордей не жаловался. Работали они в охотку, и делали, в общем, нужное дело. Не халтурили, вкалывали от зари до зари. Коровники, свинарники, силосные ямы, которые построила их студенческая артель «Альтаир», простоят ещё долго. Ну и зарабатывали, что называется, по-взрослому.
И в этом сезоне кое-кто из приятелей-пятикурсников решил в последний раз надеть форменную куртку стройотрядовцев с надписью «Альтаир» на спине. Гордей и сам колебался. Знакомые активно звали с собой. Откровенно говоря, за эти годы он уже так привык с началом лета срываться с парнями в деревню, что у него даже началось что-то вроде зуда – страшно захотелось снова сесть со всеми в автобус и отправиться туда, где пахнет навозом, а по утреннему холодку тянет речной свежестью.
И всё же после защиты диплома Мазаев принял решение махнуть «на юга», чтобы просто тупо валяться целыми днями на пляже, качаться на волнах, ходить на дискотеки, и целый месяц ни о чём не париться. Требовалось освободить голову от бесконечных «думаний», тогда нужное решение придёт само. В институте ему предложили аспирантуру. Многие об этом лишь мечтали. Казалось бы такая удача, чего тут думать! Только ему уже порядком поднадоело быть «вечным студентом», хотелось попробовать настоящего дела. Да и батя твердит, что пора «попробовать профессию на вкус». А аспирантура, мол, от тебя никуда не уйдёт! Что ж, может отец и прав…
В общем, требовалось спокойно разобраться в себе. А заодно отдохнуть, набраться сил. Ради поездки пришлось отнести в комиссионку модную куртку-«Аляску» и фотоаппарат. Приёмщик согласился взять вещи по заниженной стоимости, зато рассчитался сразу наличными. А иначе пришлось бы сперва дожидаться, когда сданные на комиссию вещи будут куплены. Это могло растянуться на недели. А у него всего-то 14 дней отпуска: через две недели желательно вернуться – отец намекнул, что постарается помочь с трудоустройством. Обратно Мазаев планировал вылететь самолётом…
Итак, получив в руки стопку купюр, он почувствовал себя вольной птицей. Только вот купейных билетов на горячее крымское направление теперь было не достать. Ничего! Поедем плацкартой. Главное, поскорее вон из раскалённой поднадоевшей Москвы!
В вагоне курортник забросил спортивную сумку на багажную полку и переоделся в спортивный костюм. У Мазаева была верхняя полка, но пока можно было посидеть возле окна, поглазеть на публику на перроне…
Да, две недели для вчерашнего студента – роскошь и счастье. Это «нормальные», прочно укоренившиеся в жизни люди, могут себе позволить месячный отпуск безмятежного существования возле моря. А ему ещё только предстоит утвердиться в настоящей взрослой жизни…
Появились попутчики – семейная пара лет сорока и парень примерно его возраста. Тощий, сутулый, какой-то весь нескладный. Отчаянно лопоухий. Нечесаные патлы крашены в соломенный цвет, но они не могут скрыть стоящие перпендикулярно голове уши. На парне пёстрая рубашка-ковбойка, которая завязана узлом на пузе; на груди огромный значок рок-группы Scorpions; расклёшенные матросские штаны висят на бёдрах, удерживаемые широким солдатским ремнём со здоровенной медной бляхой; на ногах кеды. За спиной на ремне гитара, словно винтовка, а в руках кассетный «маг», которым «стиляга» небрежно помахивал при ходьбе, словно отправился прогуляться по району. Всё его курортное снаряжение каким-то образом уместилось в небольшую школьную сумку с надписью «Lada sport».
Познакомились. Соседа по верхней полке звали Митяем или Митьком. Его сломанный нос натолкнул Гордея на предположение, что новый знакомый занимался боксом. Оказалось, хоккеем до седьмого класса. На этой теме разговорились. Обсудили позорное поражение нашей сборной от американских студентов на прошлогодней олимпиаде в Лейк-Плэсиде. – Хорошо ещё, что в этом году наши частично реабилитировались на Чемпионате мира и на Кубке Канады – вставил сорокалетний хозяин нижней полки. Обладатель солидного брюшка и лысины представился парням просто Игорем.
Поблёскивая стёклами квадратных очков, дядька давно и с явным вожделением поглядывал на свежий номер «Юности», в котором была опубликована нашумевшая повесть модного нынче писателя. Вообще-то по вагону прессу носили. Пробежал даже юркий коробейник с набором фототкрыток умершего в прошлом году Высоцкого в обнимку с Мариной Влади. Но дефицитного чтива, естественно, не предлагали.
Колеса ритмично стучали на стыках рельс, и Москва с ее нескончаемой суетой уносилась вдаль. Гордей раскрыл журнал. Но читать не хотелось, интереснее было глазеть в окно и предаваться грёзам. Поэтому, перехватив очередной жадный взгляд хозяина полки, на которой он пока сидел, Гордей предложил ему журнал.
