Глава 1. Взбесившийся лифт
Всё произошло обычным тёплым вечером в начале летних каникул. Я провожал Юлю домой, и это сыграло решающую роль в цепи последовавших событий. Теперь-то я понимаю, что случайностей не бывает. А тогда просто шёл по улице мимо многоэтажек, бросая влюблённые взгляды на самую красивую девушку из нашей школы, и не подозревал, что сегодня моя жизнь круто изменится.
– Вот я и дома, – Юля остановилась возле парадного. – Спасибо, что проводил.
– Жаль, что так быстро, – вздохнул я. – Может, ещё прогуляемся?
– Нет, Ром, сегодня не могу, мама просила вернуться пораньше.
Юля виновато улыбнулась. В сумраке городского вечера блеснули её ровные белые зубки, и лицо у неё стало такое милое, что я невольно подался вперёд и взял девушку за руку.
– А завтра? Давай погуляем подольше завтра. В кино сходим или в парк… Куда захочешь.
Юля задумалась, но руку не высвободила. Я приободрился и осмелел:
– Значит, договорились? Я буду ждать тебя здесь. Во сколько? В семь, нормально?
– Не знаю, Ром, – прошептала Юля, – как-то неожиданно всё. Завтра спишемся и решим, ладно?
– Ладно.
Я быстро наклонился к её лицу и коснулся губами щеки. От неожиданности Юля чуть слышно охнула, развернулась и вбежала в парадное, а я остался стоять на улице, не веря собственной удаче и смелости. Должен признаться, что в свои шестнадцать лет я ещё ни разу не целовался с девчонкой по-настоящему. И вовсе не потому, что я трусил или был нерешительным. Хотелось сделать это с той, кто действительно мне нравится, а не просто так, с кем попало и ради развлечения. Сегодняшнее касание щеки не в счёт, я настраивался на подвиг настоящего поцелуя в губы на завтрашний вечер.
Юля была на год младше и давно мне нравилась. До дрожи в коленках и горячей волны, поднимающейся от живота к голове. В школе девушка всегда находилась в окружении зубоскалящих подружек, и я не решался подойти к ней, опасаясь насмешек в свой адрес. Слишком нескладным я себе казался – долговязый и худощавый, с чёрной шевелюрой непослушных волос, крупным прямым носом, тонкими губами и глазами… Хотя нет, стоп. Глаза у меня, пожалуй, привлекательные. Зелёные, меняющие оттенки в зависимости от настроения, под чёрными ресницами, а густые брови подчёркивали ровный высокий лоб. Мама не уставала повторять, что мои глаза непременно разобьют не одно девичье сердце, но я думаю, что она сильно преувеличивала. Девчонки редко обращали на меня внимание, предпочитая развязных, шумных парней, корчащих из себя взрослых умников.
А с Юлей сегодня получилось очень удачно. Вчера директриса кинула в группу сообщение с призывом помочь школьной библиотеке принять новые учебники. Я вообще-то идти не собирался (кому охота тащиться в школу во время летних каникул), но увидел, что отозвались несколько учеников, и среди них – Юля. Тогда я тоже решил проявить благородство. Целый день перетаскивал тяжёлые коробки и пытался острить, веселя даму моего сердца, чтобы по окончанию работы пригласить её перекусить в кофейню, а потом удостоиться чести проводить домой. Кажется, я не безнадёжен, и у меня завязываются настоящие отношения.
Я брёл по улице, глупо улыбаясь, погружённый в мечты, и сам не заметил, как ноги вынесли меня к знакомому торговому центру. После того как отец с мамой рассказали мне правду об усыновлении, я часто заходил в него и часами бродил среди стеклянных витрин модных магазинов, вглядываясь в лица посетителей. Зачем? Не знаю. Возможно думал, что однажды встречу здесь своих настоящих родителей. Представлял, как они безуспешно ищут меня и тоскуют по вечерам, обняв друг друга.
Как бы не так! Никто меня не ищет и не тоскует. Если б хотели найти – уже давно бы это сделали. Такого ребёнка потерять – надо ещё умудриться. Мама рассказала, что меня обнаружили двенадцать лет назад в одном из прозрачных лифтов этого торгового центра. Полуодетый одинокий малыш, покрытый ссадинами, сразу привлёк внимание посетителей и охраны. Сначала думали, что я потерялся, и администрация центра долго объявляла по громкой связи о находке. Никто не отозвался, и к концу рабочего дня мной занялась полиция. К их удивлению, я не засветился ни на одной камере наблюдения. Предполагали даже, что меня занесли внутрь в большой сумке, и долго расспрашивали об этом. Мама сказала, что я говорил много, но совершенно непонятно, поэтому расспросы ни к чему не привели. Но в полиции посчитали, что и так справятся быстро, ведь у меня обнаружилась необычная особая примета – татуировка. Не так уж часто встречаются маленькие мальчики с зелёным крылатым грифоном, разлёгшимся на плечах. А на цепочке, надетой на мою шею, болтался тяжёлый кулон из мутного коричневого камня и маленький серебристый ключ. Вот с таким набором «достопримечательностей» меня должны были быстро вернуть в лоно семьи или хотя бы прояснить ситуацию моего появления в торговом центре. А пока оформили в дом малютки, навскидку определив возраст около четырёх лет, и назвали Ромой. Время шло, но сведений по моим родственникам по-прежнему не было. Зато вскоре появились люди, пожелавшие меня усыновить. И, честно сказать, я им очень благодарен. Мама с отцом у меня классные, и я долгое время даже не подозревал, что им не родной. Просто, взрослея, начал задавать много вопросов. Об отличающемся цвете глаз, о татуировке и о том, как их угораздило сделать её ребёнку, не имея ни одной на своих телах. И почему именно мифический грифон? Чем они руководствовались, выбирая картинку?
