Затерянный во мраке среди стеллажей, я почти упал со стремянки. Я завис в самой ее середине. Далеко внизу виднеется пол книжного магазина – поверхность планеты, которую я покинул. Вершины стеллажей теряются высоко надо мной, в сумраке: полки плотно набиты книгами и не пропускают света. Да тут и воздух, похоже, разреженный. Мне кажется, я даже вижу летучую мышь.
Спасая свою жизнь, я цепляюсь одной рукой за стремянку, другой за край стеллажа, так что пальцы белеют. Пробегаю взглядом по книгам как раз над собственными костяшками, читая надписи на корешках – и замечаю ее. Книгу, которую ищу.
Но мне лучше начать с самого начала.
Меня зовут Клэй Дженнон, и было время, когда мне практически не приходилось иметь дела с бумагой.
Я садился за кухонный стол, открывал ноут и просматривал вакансии, но тут в браузере начинала моргать какая-нибудь вкладка, я отвлекался и шел по ссылке на длинную статью о генно-модифицированном винограде. Статья оказывалась слишком длинной, так что я добавлял ее в закладки. А потом шел по другой ссылке, читать рецензию на книгу. Рецензия тоже отправлялась в закладки, а я загружал первую главу книги – третьего романа из серии про вампирскую полицию. Дальше, забывая про объявления, я перебирался в гостиную, устраивал ноут на животе и читал весь день напролет. Свободного времени у меня было навалом.
Я был безработным – результат усекновения пищевой цепи, что ураганом пронеслось по Америке в начале двадцать первого столетия, оставляя за собой разорившиеся сети бургерных и рассыпавшиеся в прах империи суши.
Работа, которой я лишился, была должностью в главном офисе «НовоБублика», расположенном не в Нью-Йорке или каком-нибудь другом славящемся бубликами городе, а прямо тут, в Сан-Франциско. Компания была совсем крохотная и совсем новенькая. Основали ее двое бывших работников Гугла, которые написали программу для создания и выпекания идеальных бубликов: ровная хрустящая корочка, нежный вязкий мякиш, и все это – в форме идеального тороида. Я устроился туда сразу после выпуска из художественного колледжа, дизайнером, клепал маркетинговую агитацию для продвижения и рекламы этого вкусного тороида: меню, купоны, схемы, плакаты для витрин и один раз даже целый стенд для выставки хлебопекарных изделий.
Дел хватало. Сначала один из бывших гугловцев попросил меня набросать новый дизайн логотипа. На старом были крупные аляповатые радужные буквы в бледно-коричневом круге, и выглядел он так, словно был нарисован в Paint. Я переделал его, взяв шрифт посвежее с четкими засечками, которые, в моем представлении, чем-то напоминали общий рисунок еврейского письма. Это добавило «НовоБублику» чуток солидности, а мне принесло награду от местного филиала АИГИ[1]. Потом, когда я обмолвился второй компаньонше, что умею кодить (немного), меня назначили ответственным за сайт. Я переделал и его, а потом освоил небольшой маркетинговый бюджет, нацеленный на поисковые запросы типа «бублик», «завтрак» и «топология». Кроме того, я стал голосом @НовоБублика в Твиттере и привлек несколько сотен новых фолловеров интересными фактами о завтраке и скидочными купонами.
Все это, конечно, не было новой стадией человеческой эволюции, но я чему-то учился. Рос. И тут экономика поплыла, и оказалось, что в рецессию людям хочется старых добрых бубликов, ноздреватых и кособоких, а не симметричных, как НЛО, пусть даже посыпанных мелко размолотой каменной солью.
Бывшие гугловцы привыкли к успеху и не собирались покорно сматывать удочки. Они по-быстрому переименовались в «Староиерусалимскую бубличную компанию», напрочь забросили свой алгоритм, так что бублики стали получаться подгоревшими и бесформенными. Меня попросили придать сайту ностальгический облик, и это задание не принесло мне ни радости, ни наград от АИГИ. Маркетинговый бюджет усох, потом пропал. Работы становилось все меньше и меньше. Я ничему не учился и никуда не рос.
Наконец мои работодатели сдались и слиняли в Коста-Рику. Печи остыли, сайт погас. Никакого выходного пособия не было, но мне остался корпоративный макбук и аккаунт в Твиттере.
Словом, со стажем меньше года, я оказался безработным. И увидел, что пострадала не только пищевая отрасль. Люди переселялись в мотели и палаточные лагеря. Вся экономика внезапно стала похожа на музыкальную игру в свободный стул, и я твердо понимал, что стул, хоть какой, нужно захватить как можно скорее.
С учетом конкуренции перспектива рисовалась удручающая. У меня водились друзья, такие же, как я, дизайнеры, но за ними уже числились всемирно известные сайты или передовые интерфейсы для тачскринов, а не какие-то логотипы новорожденных бубличных. Некоторые из них работали в Эппл. Мой лучший друг Нил основал собственный бизнес.
Еще годик в «НовоБублике», и мне тоже было бы что показать, но мне не хватило времени, чтобы собрать нормальное портфолио или как следует вникнуть хоть во что-нибудь. От колледжа остался лишь диплом по швейцарской типографике (1957–1983) и трехстраничный сайтик.
