Читать онлайн полностью бесплатно Александр Краснослободский - Круг

Круг

Имя Александра Краснослободского пока немного скажет искушённому читателю, избалованному различными изысками столь многочисленных сегодня мэтров от большой литературы.

Книга издана в 2016 году.

БЫВАЕТ

* * *

Склонившись над ямой, скелет провёл факелом над головой узника. Свет огня иглами впился в глаза заточенного так, что слезы затуманили взгляд.


– М-да-а… Живой! А я не чаял и свидеться!


Сквозь пелену слез узник различил черный фрак стюарда и его печальную костлявую улыбку.


– Вчера, казалось, последний день живешь. Шибко слаб ыл, – сказал скелет и осветил угол, где в приямке базальтовой стены сидела жирная жаба. – Подруга толстеет?


Заключенный провел ладонью по влажным глазам и улыбнулся:


– Да. Скоро станет такой, что на ней можно будет кататься.


Скелет вставил рукоять факела в нишу, взял прислоненное к краю скалы копье и вновь склонился над ямой:


– Да-а, человече! Крепок ты в дерзости и духом силен. Твой предшественник был сожран этой жабою после месяца дружбы. А ты вон какой, больше года на ногах. Уважаю!


Стюард посмотрел в черные глаза жабы и направил на нее копье. Та, дождавшись, когда наконечник окажется у самого носа, чихнула, лениво сползла в жижу и нырнула вглубь.


– Что есть будешь? – спросил скелет, оторвав взгляд от жабьего приямка.


Узник тяжело вздохнул и пожал плечами:


– Не знаю, выбери сам.


Услышав ответ, скелет склонил голову и с удивлением посмотрел на голого изможденного мужчину, потом взял с блюда самый жирный кусок филейной баранины и нанизал его на острие копья.


– Имея возможность, я съел бы именно этот, самый лучший кусок на блюде! Ну… что же ты медлишь? Ты голодал больше года, бери!


Запах пряностей пьянил, обещая неземное наслаждение. Пленник протянул руку и осторожно снял мясо с наконечника. Он поднес кусок ко рту, но вдруг – острая боль! То в ногу впилась жаба! Скользнув по влажному камню и потеряв равновесие, несчастный рухнул в зловонную жижу.


С трудом и осторожностью, сжимая мясо в кулаке высоко над головою, он выбрался на склизлый камень. Размазав грязь по лицу, встал на ноги и только теперь, в свете факела, увидел на пище следы нечистот. Превозмогая отвращение, поднес мясо ко рту, но приступ тошноты остановил его.


Жаба, чувствуя опасность, заняла своё излюбленное место и оттуда, с каменного уступа, внимательно следила за каждым движением «сокамерника».


Заключенный нашел глазами жабу, в ярости швырнул в неё мясо и кинулся ее ловить. Но та, схватив кусок, успела нырнуть в жижу и затаиться где-то в глуби, заставив несчастного вновь с головою погрузиться в нечистоты. Устав от бесплодных поисков, он выбрался на камень.


Костлявый служитель укоризненно покачал головою:


– Который раз одно и то же. Я даю тебе мясо, а ты – даришь его жабе.


Понимая безнадёжность положения, узник тихо спросил:


– А что делать?


Стюард выпрямился и, поставив копье на место, вынул из ниши факел. Он поднял блюдо с каменного пола и двинулся вглубь пещеры.


– Что мне делать?! – крикнул несчастный заключенный вслед.


Скелет остановился.


– А ты не знаешь? Удивил. Убей жабу! – сказал он, и вскоре шаги его стихли.


Тяжело вздохнув, бедолага глянул на жабий приямок. «Подруга» уже была на месте и настороженно следила за соседом.


– Знать бы как, давно бы убил.


Жаба, успокоившись и довольно урча – вытянула из жижи баранину.


Тишина.


Она везде и неразлучна с мраком, равно – узнику и жабе.


Хотелось есть. Он не понимал, почему он ещё не умер. Что-то заставляло его жить. Но что?


Камень, на котором он стоял посреди ямы, едва выступал из грязной воды. Стена гладка и всего лишь в шаге, но коснувшись ее, он падал в яму. Только ногти в кровь. А дна у жижи нет, и там где сидит жаба – ступне не встать.


Свобода, что локоть рядом, но… Все попытки были тщетны.


Одиночество давило и мучило так, что он снисходил до разговора с жабой. И каждый раз рассказывал ей один и тот же случай.


… Осенний день, золото листьев и солнце… Через перекресток, взявшись за руки, идут первоклашки. Машина друга, резко вильнув в сторону, уворачивается от детей, но цепляется бампером за подол платья учительницы… И автомобиль, потащил её по трассе на встречную полосу…

В той аварии погибли двое – молодая учительница от тяжелых ран, так и не дождавшись «Скорой» и его друг – без единой царапины, от разрыва сердца.


Обычно, после рассказа, узник рыдал и рвал на себе волосы, а жаба смотрела на него умными черными глазками, в которых таился немой вопрос: «Почему ты так горько плачешь?» Иногда он видел в этих глазах – смех.


О-о! Как он хотел ее убить! Всякий раз, когда жаба засыпала, бросался на нее, но та всегда пробуждалась вовремя и успевала спрятаться в жиже. А когда узник стоя задремывал, мстила уже она – кусая до крови его ноги. Вот и не спали. Ни узник, ни жаба.


Капли – стекавшие со сталактита, что в росте своем тысячелетия нависает над ямою со свода пещеры – смывали с грязного тела заточенного запахи и сгустки грязи. Эти же капли были единственным развлечением жабы, которая ловила их своим длинным красным языком.


Чтобы лишить ее этого удовольствия, узник собирал капли в ладони и, когда их набиралось столько, что вода начинала стекать по рукам, пил, мыл лицо и тело. Напиться вдоволь не получалось, но жажда отступала, а вместе с нею и голод.


Хочется спать, но жаба ждет. Она уверена, что наступит минута, когда сосед не выдержит и сонный, упадет в жижу. Вот тут она на него накинется-навалится и утащит в глубины зловония.



Ваши рекомендации