Великой эпохе нужны великие люди. А, какие люди востребованы в переходное время? Например, кто был героями так называемой перестройки, случившейся на одной шестой части суши, страшно подумать, вот уже четверть века назад? Мне непросто ответить на этот вопрос.
Когда весной 1989 года собрался Первый съезд народных депутатов, за этим необычным зрелищем с напряжением следила по телевизору вся страна. Главной оппозиционной фигурой тогда становился Борис Ельцин. Народные избранники выбегали на трибуну без приглашения из президиума. Зал топал и хлопал не по сценарию.
Я же всего этого не видел, потому что в те судьбоносные для страны дни мерил календарь номерами уголовных дел. А рядом со мной, рискуя жизнью, без выходных и отпусков, трудились зубры сыска – скромные герои, не снискавшие известности, как красноречивые политиканы.
Первый съезд я и мои коллеги в последние минуты 1989 года не заметили, как генсек, как обычно поздравлявший советский народ с праздником, впервые ничего не сказал ни о Ленине, ни о коммунизме, ни о партии.
И хотя новая расстановка акцентов прошла мимо нашего внимания, мы, оперативные работники МВД, все же поняли, что 1990 год стал годом расставания со всеми старыми ценностями. Осознание пришло благодаря расследованию достаточно рядового и, казалось бы, далёкого от политики дела, связанного с кражей КамАЗов.
Оперативная ситуация в течение шести месяцев в Набережных Челнах была сложной. В министерство внутренних дел и в партийно-хозяйственные органы республики сплошным потоком поступали жалобы не только от руководителей транспортных предприятий Советского Союза, потерявших машины в городе, но и от частных лиц. Машины бесследно исчезали не только со стоянок, но и прямо с улиц. Профилактические мероприятия городских отделов органов внутренних дел не только не сняли накал преступности, но даже как будто спровоцировали её рост.
В целях оказания практической помощи городскому отделу милиции в раскрытии этих преступлений была создана оперативная группа, в состав которой вошли наиболее опытные сотрудники управления уголовного розыска МВД ТАССР. Руководство этой группой было возложено на меня – Виктора Абрамова.
Впрочем, обо всем по порядку.
Михаил Ланге родился в 1959 году в городе Аркалык Казахской ССР. Осенью 1941 года по приказу наркомата внутренних дел его родители были насильственно депортированы из Поволжья. В 1942 году отца арестовали как немецкого шпиона, и до 1953 года он валил лес где-то под Иркутском.
Михаил рос здоровым и умным мальчиком. После окончания средней школы был призван в ряды Советской Армии. За год до демобилизации часть, в которой он служил, перебросили в Афганистан. Михаил управлял БМП и участвовал в боях с афганскими моджахедами, за что был впоследствии награжден медалью «За боевые заслуги».
Демобилизовавшись, Михаил поступил в автомеханический техникум в Кустанае. Отучившись два года, он получил диплом, вернулся в родной город Аркалык и быстро адаптировался к гражданской жизни: устроился на работу в самое большое автохозяйство, легко и быстро продвинулся по службе и вскоре стал главным инженером предприятия. Личная жизнь тоже складывалась неплохо: он женился на местной красавице, дочери начальника городского отдела милиции полковника Кунаева.
Среди сослуживцев по работе долго ходили слухи, что он женился не по любви, а польстился на деньги влиятельного тестя. Вопреки пересудам, семейная жизнь у него сложилась, родилась двойня – мальчик и девочка.
В конце 1989 года Ланге уволился из автохозяйства и создал первый в городе кооператив. То ли он чего-то не предусмотрел, то ли возникли какие-то обстоятельства, но через полгода частный бизнес пришлось свернуть. Михаил устроился водителем-дальнобойщиком на одно из предприятий города и стал подолгу пропадать в командировках.
В январе 1990-го Михаил выехал в Набережные Челны. В кузове его старенького КамАЗа лежали три двигателя, которые он должен был доставить на моторный завод для капитального ремонта.
За сорок километров до Челябинска он решил заночевать в придорожной гостинице «Уральские самоцветы». Михаил отогнал КамАЗ на автостоянку и, передав его под надзор местных охранников, направился в заезжий дом.
– Девушка! Мне бы переночевать, – обратился он к администраторше лет двадцати пяти.
Полистав журнал, миловидная шатенка нежным голосом проворковала:
– Пожалуйста, места у нас сегодня есть. Ваш паспорт.
Она пристальнее взглянула на стоящего перед ней мужчину: высокий, на загорелом лице белозубая улыбка, светлые густые волосы донельзя эффектно подчеркивали голубизну его больших глаз. Он слегка напомнил ей артиста Янковского.
«Немец, что ли? – подумала красавица и внимательно посмотрела в паспорт, протянутый Михаилом. – Точно немец, надо же, угадала, – резюмировала она, прочитав его фамилию, и стала листать удостоверение личности, изучая все штампы и записи: – женат, имеет двоих детей. Везёт же некоторым, находят таких красавцев».
Шатенка вернула паспорт и мило улыбнулась.
– Скажите, пожалуйста, я могу здесь перекусить? – спросил девушку Михаил, в очередной раз, одарив её обаятельной улыбкой.
