Да, день явно не задался с самого начала. Мало того, что в универе на первой же паре получила неуд за болтовню с Кирюхой, на второй напререкалась с преподом на стопроцентную неоднократную пересдачу зачета, так еще и не успела вернуться домой, как тетка налетела со скаженными воплями в мой адрес.
Я так и не поняла, чего она от меня хотела. Да и есть основания подозревать, что в общем то и не на меня она первоначально разозлилась. Наверно опять со своим хахалем поругалась. А тут я под руку попалась, не успела скрыться в своей комнате, и узрела тетушка мои волосы. С волосами то практически ничего и не случилось, кроме того, что именно сегодня сразу после универа забежала к знакомой парикмахерше и сделала по своим светлым, почти белым от природы волосам, милирование зеленым цветом. В таком виде и не успела исчезнуть в своей комнате. Вот уж и не повезло.
– Это что ты с волосами сотворила, чудовище?
– И тебе, тетя, здрасте. – Стараюсь быть предельно вежливой, но за последнее время эта сомнительная родственница так достала, что порой ночью приобретался соблазн подушку ей на голову накинуть так невзначай, проходя мимо.
– Ты мне не ерничай! – С чего-то вдруг тетка погрозила мне пальцем. – Ишь, кормлю дармоедку, так она ишо и грубит.
Молча иду в свою комнату, тетка продолжает чего-то орать вслед. По традиции вспомнила мою маму, которая имела наглость принести меня в дом и через год после того помереть, оставив ненужного подкидыша от неизвестно какого отца и прочая, и прочая… Зашла в комнату, огляделась в поисках дневника. Ну, никто и не сомневался, что эта радость по имени тетя Клава, уже успела в очередной раз в поиске моей заначки из стипендий перерыть всю комнату.
Вот только умом Бог тетку обделил, потому она никогда не догадалась бы, что нехитрый тайник состоит из прилепленной скотчем к столу тонкой, в тон столу, пластины, под которой скрывалась от нескромных глаз тетрадь на 96 листов и деньги в ней. Закинув в рюкзак дневник и нехитрый денежный скарб, переоделась в черные джинсы с дырками, мои любимые и легкую полупрозрачную тунику, накинула черную куртку. Быстро проскочила мимо вопящей тетки, сунула ноги в туфли на плоской подошве.
Пока спускалась по лестнице, слышала еще крики вдогонку о том, что домой я уже могу не возвращаться, но это она так всегда в порыве своего гнева, а завтра начнет уже наяривать Ирке и Кирке, со слезами в голосе интересуясь, не видели ли ее сердешную небогу. Причем это все так трогательно проговаривалось сквозь истошные рыдания, что, кто не знает мою тетушку, мог и правда поверить в искренность родственных переживаний.
Почему-то уже на улице я вдруг подумала о том, что мне самой как раз и не хочется ни к Ире, где ее сердобольная мама будет мне сочувствовать, ни к Кирюхе, у которой свои проблемы с предками: им почему-то не нравились ее синие волосы и татушка на плече в виде китайского символа, в переводе означающего «любовь», по крайней мере, ее в этом клятвенно заверили в салоне, куда ее с перепою после гулянки занесло. И вот стою и думаю, куда мне идти.
И показался мне детский плач в подворотне каким-то ненастоящим, что ли. Но начала оглядываться в поисках того самого ребенка, который и был источником рыданий. На улице серело, сумерки скрадывали края двора, и у самых гаражей почти на выезде со двора я и обнаружила грязную, перепачканную девочку в рваном платьице. Ей было от силы лет семь не больше. И ведь насторожила меня какая-то странная, почти оглушающая тишина, но я протянула к девочке руку и спросила:
– Маленькая, ты потерялась?
Что было дальше, даже описать толком не могу: она протянула ко мне руку, и я успела почувствовать какой-то предмет в руке, когда меня резко втянуло в нереальный водоворот. Точнее и выразить не получиться. И вот в какой-то миг я понимаю, что меня как будто какая-то сила вытаскивает из этой круговерти и резко оглушают яркий свет и звуки.
Сижу на ковре, знаю потому, что просто ощущаю его руками, а глаза все никак не могут привыкнуть к свету и все плывет радужными пятнами. В ушах почти взорвался резкий вопль и меня кто-то подхватывает на руки:
– Вернулась, у Аринэль получилось!!!
– Куда вернулась? У кого получилось?
Наступила неловкая тишина, но к этому времени глаза уже адаптировались к яркому свету и я, вырвавшись из чьих-то цепких рук, начинаю оглядываться… Рядом со мной стоял тонкий и как-то неправдоподобно красивый парень со светлыми, почти белыми волосами, которые были забраны за спиной в высокий хвост, который доходил ему до пояса. Огромные зеленые глаза озорно поблескивали. Но самое странное, это его уши – они были небольшими и аккуратными, но слегка заострялись кверху, как у эльфов из наших фэнтези. Он обернулся к женщине, очень схожей с ним, также неправдоподобно красивой и с такими же ушками:
– Мама, думаю, тебе есть о чем поговорить с Тиринаэль, а мы с папой пойдем, пропустим по стаканчику. Скоро ужин. И, безмерно рад твоему возвращению, малышка. – Кажется, последняя фраза касалась именно меня. Чему он рад, и кто все эти люди в комнате? У меня от всего случившегося появилось ощущение, будто я долго ехала в автобусе и меня укачало. Обессилено повалилась на первый попавшийся стул и решила все же толком оглядеться.
