Спокон веков считается
Любая сказка вымыслом.
Кто знает: было – не было
И чей на камне след.
Есть вечность, но нет вечного.
Кроится мир, на полюсе
Льды тают – всё меняется.
И только люди – нет.
Послушай сказку, солнышко,
Как две сестры поссорились,
Как зависть дружбу крепкую
Убила наповал.
Про чары, превращения
И девочку Хаврошечку,
Которую по имени
Никто не называл.
На людях злая мачеха
Звала её Хавроньей,
А так – фефёлой, Хиврей и
Бессовестной свиньёй.
Три мачехины доченьки,
Дразнясь, ей в спину хрюкали,
А ночью сажей мазали.
И батюшка родной
Не звал её по имени,
А Крошечкой-Хорошечкой –
Ещё с тех пор, как в люлечке
Баюкал и качал
И пел ей колыбельную.
Сначала, перед песенкой,
Включал как будто кнопочку –
Пи-пип – на носик жал:
«Паслась коровка белая
На вайдовом лугу,
Давала пить телёночку
Соловому-му-му.
Где молочко покапало,
На шмальтовом ковре
Овечки шли лилейные
В гурьбе-бе-бе-бе-бе.
Пришла коровка чёрная-
Лучистые рога,
Домой коровку белую
Зовет дуда-да-да-да.
Болкатая рогатая
Траву рвала с росой –
И звёздочки рассыпались
Дорожкой-ой-ой-ой.
Телёнок и коровушка
Путём искристым шли,
Тянулся он за вымечком
Губами-ми-ми-ми.
А капельки молочные
Летели до земли
И деткам в глазки капали –
Ай-люли, ай-люли.
Один глазок зажмурился,
Другой уж видит сны,
Спи, крошечка Хорошечка,
Усни, усни, усни».
Росла отцова крошечка
И выросла в красавицу.
А сёстры были так себе –
Вот и какой с них спрос!
Они дразнили девочку
Чумичкой, хрюшкой, валенком
За то, что сажей выпачкан
Бывал курносый нос.
А как его не вымазать,
Ведь полагалось девочке
Встать раньше всех и затемно
Огонь в печи разжечь,
Сходить к колодцу с вёдрами,
Поставить воду в чайнике,
Что, как проснётся мачеха,
Должна уже кипеть.
Ещё помыть коровушке
Водицей тёплой вымечко,
А после не холодными
Руками подоить.
Потом насыпать курочкам,
Полить цветы и выполоть
Сорняк на грядке. Как же тут
Чумазой не ходить?
Ведь некогда Хаврошечке
Смотреться было в зеркало.
Однажды было глянула –
Так дали ей тычка.
И умываться некогда,
И некогда позавтракать –
Яичко выпьет тёплое
Да кружку молока,
Идёт пасти коровушку.
А там уже умоется
Из ручейка студёного,
Превозмогая дрожь.
Расчешет гребнем волосы,
Сплетёт в косу и примется
За дело – ведь у мачехи
Баклуши не побьёшь.
Всегда задаст задание,
Да так уж постарается
Придумать с выкрутасами,
Нарочно потрудней.
К примеру: «Вышьешь бисером
Сестрицам три накосника,
А не успеешь к празднику –
То выгоню взашей».
Или прикажет крестиком
Расшить каёмку скатерти,
Сначала восхищается:
«Какая красота!»
А после неожиданно:
«Давай-ка переделывай.
Соловый и муравчатый –
Унылые цвета».
Ну а вообще Хаврошечка
Любила рукоделие,
Особенно на пастбище,
Когда была одна.
А главное, на волюшке
Никто её не трогает.
Сидит, мурлычет песенку,
Спокойна, весела:
«Паслась коровка белая
На вайдовом лугу,
Давала пить телёночку
Соловому-му-му.
Где молочко покапало,
На шмальтовом ковре
Овечки шли лилейные
В гурьбе-бе-бе-бе-бе.
Пришла коровка чёрная-
Лучистые рога,
Домой коровку белую –
Зовёт дуда-да-да-да.
Болкатая рогатая
Траву рвала с росой –
И звёздочки рассыпались
Дорожкой-ой-ой-ой.
Телёнок и коровушка
Путём искристым шли,
Тянулся он за вымечком
Губами-ми-ми-ми.
А капельки молочные
Летели до земли
И деткам в глазки капали –
Ай-люли, ай-люли.
Один глазок зажмурился,
Другой уж видит сны,
Спи, спи, моя красавица,
Усни, усни, усни».
Поёт и шьёт Хаврошечка,
Корова дремлет рядышком,
Работа так и спорится,
И всё ей нипочем:
Ни мачеха сварливая,
Ни сёстры полоумные,
Лишь был бы счастлив батюшка
И не глядел сычом.
А он частенько хмурился.
Кому ж это понравится:
Одна за трёх работает,
Три до обеда спят.
Чайку попьют с печеньками,
Усядутся на лавочке,
Прохожим моют косточки
Да семечки едят.
Ругать их было не за что,
Ведь ничего не делали,
Зато за всё Хаврошечка
Наказана была:
За дырку на переднике,
За таракана в чайнике,
За трещину в посудине,
За блудного козла,
Капусту подъедавшего.
Кто виноват? Хаврошечка!
Лиса украла курицу,
Побила шубу моль,
Сестру пчела ужалила,
На луке плесень выросла,
Из кадки тесто вылезло –
За всем следить изволь!
А остальные доченьки
Трудились только ложками.
Уже и щёки толстые,
И жирные пузьки,
И ногти грязно-чёрные.
Вот и неудивительно,
Что их отец не жаловал
И звал их «байбаки».
Да и они придумали
Друг другу клички меткие:
Сова, Лунатик, Курица –
Так будем звать и мы,
Имён не зная истинных.
Совой прозвали старшую,
С открытым глазом спавшую.
Одним, как у совы,
Как будто вечно бодрствует
И наблюдает. Муторно,
Но неопасно, в общем-то.
Гораздо пострашней
Во сне чудила средняя:
Встаёт, глаза открытые,
Сама с собой беседует,
Доходит до дверей,
Во двор идёт – и к лестнице,
На крышу поднимается
И там стоит, уставившись
На полную луну.
Будить нельзя лунатиков,
Спать сами возвращаются,
Наутро удивляются,
Не верят никому.
Все к этому явлению
Привыкли, кроме младшенькой.
Она была уверена:
Сестра должна упасть.
Во сне кричала, плакала,
Всё чутким ухом слышала,
И спать боялась, бедная,
Боялась и не спать.
За это сёстры старшие
Её дразнили Курицей.
Хаврошечка же, думая,
Что это не смешно,
Свои дала им прозвища:
Звала Двуглазкой среднюю
И Одноглазкой старшую,
А третью заодно
Триглазкой. Вот мы, солнышко,
Со всеми познакомились.
Пришла пора историю
Волшебную начать.
Доила как-то вечером
Хаврошечка коровушку.
