Пролог
Этот документальный рассказ основан на двух совершенно реальных историях, которые начались в 1994 году в одном и том же месте – в гадальном салоне, организованном мной в Москве в начале девяностых, и связаны с невероятно точными предсказаниями судьбы. Одну из них я узнал через двенадцать лет, а вторую – спустя двадцать четыре года. У первого героя моего повествования пророчества, сделанные ему гадальщиком, сбылись в основном через 11 лет и продолжают исполняться до сих пор. У другого – через 22 года. Но я решил объединить оба загадочных случая единым сюжетом и одними временными рамками, ограничившись десятилетним сроком. Это единственная неточность помимо измененных имен. Если же кому-то захочется затем узнать обо всем подробно и с хронологической точностью, это можно будет сделать, прочтя мой очерк «В паутине времени».
Часть I
Жизнь так сложилась, что в 1993 году, после того, как не состоялся планируемый полет в космос первого Российского журналиста, среди кандидатов на который посчастливилось быть и мне, и я готовился к нему вместе с еще пятью корреспондентами более двух лет, я забросил космонавтику и журналистику, и решил податься в бизнес. Я приехал в Москву, где у меня было много друзей, с которыми в 80-х учился в военном училище. Надо было с чего-то начинать. Я был знаком со многими экстрасенсами, магами, гадалками и астрологами, о которых делал материалы для своей газеты. И пришла идея, открыть для начала первый в Москве гадальный салон. А затем уже думать, чем заниматься дальше.
Я продал свой уже не новый автомобиль, занял еще недостающую тысячу долларов у своего армейского товарища, который после увольнения из Вооруженных Сил успешно занимался риэлторством и туристическим бизнесом. И арендовал многокомнатную квартиру на верхнем этаже двухэтажного дома в Кривоколенном переулке в самом центре Столицы, купил несколько рулонов ткани непонятного розово-сиреневого цвета, чтобы быстро сделать ремонт, обив ей стены и потолки помещений, завез столы и стулья, заказал красивую табличку с надписью: Гадальный салон «Веди», подобрал персонал из магов и гадалок. И главное, пока идет ремонт, запустил рекламу в самой массовой бесплатной газете «Из рук в руки» и в популярном «Московском комсомольце». И в феврале 1994 года к нам пошли первые клиенты. Ценник за оккультные услуги пришлось ставить не маленький, от 20 долларов и выше, так как расходы на аренду помещения в Центре Москвы и на оплату лучшим специалистам страны не кусались даже, а рвали бизнес на части! Только чтобы напомнить тем, кто забыл, какие в то время были зарплаты, скажу – офицер или инженер получал в среднем 15 долларов в рублевом эквиваленте. И поэтому, основными нашими клиентами оказались бизнесмены, их жены и любовницы, а также бандиты и, как не странно, милиционеры.
Иногда салон посещали журналисты из разных изданий. Кто-то из них сразу представлялся. Мы беседовали, они брали интервью у сотрудников. И конечно им гадали бесплатно. Корреспонденты всегда уходили довольными. Не всегда, правда, появлялись после этого материалы в прессе. Но кто-то приходил инкогнито, как обычные посетители. Много их было или нет, не знаю. Об одном таком посещении мне стало известно только через несколько дней, когда уже вышла статья под названием «КОМУ СУЖДЕНО БЫТЬ ПОВЕШЕННЫМ, ТОТ НЕ УТОНЕТ». Ее написал мой друг, Сеня Ларин. Он в звании майора работал в Центральной еженедельной газете Министерства обороны «Сын Отечества». Мой приятель пришел днем по предварительной записи как обычный клиент. Он был не в форме, а в обычной гражданской одежде. Я о его намерениях ничего не знал. И в салоне он не видел меня, а я его, так как сам появлялся там обычно после обеда и не каждый день, пытаясь заниматься более серьезным бизнесом. А за моим заведением присматривал или мой друг детства Виктор, или жена.
Статья получилась больше философской, в ней поднималась тема такого явления, как рост интереса у общества к пророкам в сложные для страны времена перемен. А о том, насколько он сам был впечатлен или разочарован мастерством моих магов, Сеня в своем материале постарался много не распространяться, видимо, чтобы не обижать меня. Но позитивно и с юмором оценил, как гадальщик на рунах точно определил, возможно, по короткой прическе, что у него очень рано началась карьера военного, которая продолжается до сих пор, и есть недавно родившийся сын. Про предсказанное о будущем Сеня ничего не рассказал, отметив лишь с присущим атеисту скепсисом и одновременно с юмором, что оно удивительно и маловероятно. А вот окончательную оценку своего похода на Кривоколенный,4 Сеня Ларин начал делать только спустя несколько лет и продолжает до сих пор.
Как я уже говорил, у нас в заведении было железное правило – сотрудники никогда не делились тайнами клиента. После сеанса никогда и ни с кем не обсуждалось, с чем человек приходил, ни его прошлое, ни настоящее, а тем более будущее. Геннадий, так звали молодого парня, который являлся у нас специалистом по гаданию на рунах, когда уже вышла статья, и мы ее вместе читали, отметил только, что по тому, как много человек задавал вопросов, подумал, что тот журналист. Но руны упрямо ему указывали на его военную карьеру. Сомневаясь, он все же сказал об этом клиенту. И оказался прав. Геннадий не знал о существовании военных корреспондентов и о том, что было когда-то во Львове высшее военное училище, где готовили журналистов в погонах. Там мы и познакомились с Лариным и проучились четыре года. После выпуска мы не виделись много лет. Он слышал от наших общих друзей о моем переезде в Москву и открытии гадального салона. Но мы так и не нашли время повстречаться. И увиделись только через год после выхода той статьи. Сеня сетовал на нищенскую офицерскую зарплату, на бесперспективность решения квартирного вопроса, который собственно и удерживал на службе, поделился по секрету о принятом решении увольняться из армии, и с присущим ему юмором спросил, не возьму ли я его к себе сторожем, если что. Тогда он и упомянул, совсем вскользь, о своем посещении моего гадального салона, с веселой и добродушной ухмылкой подытожив: «Ну, они у тебя там фантасты! Нагадали мне, что я буду на пенсии жить в Лондоне!» Тогда я совсем не заострил внимания на его словах и напрочь забыл их.
