Читать онлайн полностью бесплатно Шарлотта Лис - Край воронов, или Троянский цикл

Край воронов, или Троянский цикл

Фрагмент романа о нескольких друзьях – интеллектуальных юношей с колоритной внешностью. В композиции чередуются главы, представляющие собой картины из прошлого героев, их детства, и главы, развивающие основное действие в настоящие дни.

Книга издана в 2019 году.


Вместо эпиграфов

Неизвестно что

Вышло из воды,

Встало на КРАЮ…

Танцы Минус

Вышел из тени вновь

Мой враг – моя любовь…

Брошу мечту свою

И об пол разобью,

Как сломал ты мою долю

И оставил на КРАЮ…

А. Приходько

Саундтрек

Нас называют близнецы,

Мы не друзья,

Мы влюблены…

Snezhno


1.

В послеобеденный час в кафе с западной музыкой, совершенно не по-джентельменски развалясь на скамейке и накручивая на дужку массивного ключа прядь всклокоченных ниспадающих волос, вороной красавец бороздил свирепым взглядом ближайшее пространство и с интеллектуальным подходом ворошил в голове искусственно усложненную мысль о том, как он здесь оказался. Своей надуманной важностью мысль явно выигрывала в ненужности, и брюнет внешне чрезвычайно маялся. Шумная управляющая «Старого замка» ходила между столами и распугивала зачитавшихся первокурсников. Со смутным беспокойством она поглядывала в разъем между двумя дальними окнами и осознавала справедливость своих притязаний, но упрямо делала вид, что смотрит на часы, помещавшиеся точно выше указанного места. Она наблюдала его уже почти месяц, и даже когда он заваливался в несколько длинноватой грубой кожаной куртке – она лишь наблюдала… Он запоминался сразу, цеплял и притягивал, а потом отталкивал и порождал всякие мысли, в основном вертевшиеся вокруг того, что и его в данный момент занимало: как же он здесь оказался? На это честная женщина не находила ответа и склонна была ожидать с его стороны чего-то вроде кражи со взломом, но он исчезал прежде, чем она успевала представить все те яркие поступки, которые он мог бы предпринять, и оставшись наедине с собой, она понимала, что фантазирует, наполняет чрезвычайным содержанием чрезвычайную картинку и уверялась в крайней ограниченности этого портрета. Было ли что-то по ту сторону однообразно маячащих глаз кроме явного напускного безразличия и глухости к окружающему миру, кроме всей той загорней дури, благодаря которой совершенные маргиналы мнят из себя буквально совершенных – было весьма сомнительно для нее, сдергивающей с себя ощущение нереализованной власти вместе с нахлынувшим очарованием. Но бесконечное харизматичное обаяние тянуло на него взгляды женщин разных лет, пробуждая в них неудовлетворенность, раздражение и досаду на то, что берутся же откуда-то ненужные по сути мужчины неземной красоты…

Между тем, бесчувственный вороной красавец пребывал сегодня в явном ударе: на лицо синими тенями ложилось отражение темно-голубых расклешенных джинсов, хлеставшее из непроницаемых темных глаз, резко очерченных по контуру века черной линией туши; рубашка, еще на один тон синее брюк, отливающая отдаленным сизым цветом, пестрела бесчисленными изображениями джинсовых швов и заклепок; из-под одного широкого манжета гремели друг о друга развешанные по запястью несколько цветных шариков, соединенных цепочкой, и половинка плоского сердечка из потемневшего металла; на каждой руке по два пальца были окольцованы. По поясу шел сложнокрестовый узор бахромы, скользящей по ногам почти до правого колена, с левого же бока вся она, стянутая в узел, сплошным жгутом свисала с бедра. Красный пиджак из лаковой кожи лежал рядом на скамейке. Стакан был допит уже как одиннадцатую минуту, шоколадные капли стекали на дно.

Были в памяти заведения дни, когда он являлся, наглухо зашитый в матовую кожу, без косметики, с перевязанными сзади волосами, с пустыми руками, с покрасневшими глазами… Он усаживался в тот же дальний угол и заказывал полный завтрак. Почему-то это случалось в субботу и иногда в воскресенье с утра.

Сейчас шел пятый час будничного четверга. Вороной красавец вздрогнул от обожаемых им слов песни «I miss you» и стянул свой верхний наряд с пачки книг с яркими заголовками тем из области теории коммуникации. Глупая мысль была исчерпана. Занятие по философии науки в аудитории с евроремонтом отменили. Кафедра была заперта. Работа в каталогах с 15 до 16 часов принесла великолепные плоды. В половине шестого аспирант гуманитарного факультета по прозвищу Немеркнущий появился на теплом крыльце Харьковского государственного университета, и через несколько минут легкий Opel с низкой посадкой и блестящими значками выехал со двора. Его машина всегда сверкала чистотой, так же как и начищенные остроконечные носки его обуви.

Он ехал полями некоторое время, мимо длинного раскопанного котлована, над которым носилась ржавая пыль, мимо остановок с покосившимися под углом 45 градусов беседок, перед которыми никто не останавливался… Впереди двигалось лиловое муниципальное авто, которое не хотелось обгонять. Когда-то он ежедневно совершал поездку по городской траектории этого маршрутного номера до своего высшего учебного заведения – и теперь с жадностью следуя за растворяющейся в клубах собственного дыма транспортной каравеллой, протаскивал в воспоминаниях свое усредненное утро на полчаса назад, когда его самого в автобусе еще не было. И потом бешено обошел собственное воспоминание, остановившееся перед поселком «Элитный», и, улетая от одиноко возвышающихся в стороне крупных строений, скрывающих в полукруге своих стен крышу торгового центра, отсчитал несколько километров до города, проскочил дорожную табличку с яркой диагональной полосой поверх надписи и попал в хвост медленно продвигающейся у шлагбаума колонны машин. Остановка была в нескольких метрах, но до нее он не доехал, а свернул на квартальную дорогу перед самым первым кирпичным домом, от перенаселенности почти вылезшим на проезжую часть. Слева проплыл добрый десяток сказочных домиков с архитектурной кирпичной резьбой; следующий поворот обозначился возле первозданного в этом микрорайоне дворца, построенного в начале 90-х годов. На его задворках вороной красавец поставил машину на край дороги. Впереди был тупик: угол обыкновенного унылого дома с прилежащим к нему газоном выступал с левой стороны, а двигаться надо было как раз налево. Немеркнущий отправился пешком; он медленно вышел к фасаду и побрел вдоль подъездов… Перед противоположным торцом этого дома раскинулся во всю ширь другой – такой же унылый и обыкновенный. Окна первого подъезда смотрели Немеркнущему прямо в глаза… Он застыл здесь. Ветер развевал бахромистую тесьму на джинсах, разбрасывал по плечам неприбранные космы цвета вороного крыла, покрытые до половины длины гелем с эффектов мокрых волос. У ног закружило листьями, пылью, пошевелило шнурки на ботинках… Слишком сильный ветер стукнулся Немеркнущему в грудь. Здесь все еще летала беда, но она очень старалась и дышала на него свежими духами, приподняла занавеску на первом этаже, так что стала видна даже боковая панель холодильника. С этого места больше не нужно было подробностей. Он развернулся на каблуках, подбитых железными набойками и, гулко звуча по тротуарной плитке, быстро пошел назад к машине, бросил себя на переднее сиденье и завел мотор с сосредоточенным лицом.



Другие книги автора Шарлотта Лис
Ваши рекомендации