Читать онлайн полностью бесплатно Марио Моретти, Ренато Курчо - Красные бригады. Итальянская история левых подпольщиков

Мысль о создании организации пришла к нам во время поездки по Милану. Это был еще теплый полдень сентября 1970 года: втиснувшись в ветхий Fiat 850, мы с Маргеритой ехали домой в компании рабочего из Pirelli и еще одного товарища, будущего члена бригады, имя которого я не буду называть, потому что он никогда не был под следствием. Воздух вокруг уже не был таким хрустящим, как годом ранее. После бойни на площади Фонтана вокруг нас повисла мрачная и тревожная атмосфера. Мы обсуждали актуальные в те дни темы: кризис организации Пролетарских левых и необходимость изменить наше присутствие в борьбе рабочих на миланских фабриках. До этого момента мы действовали с голым торсом, нас фотографировали, снимали, некоторые рабочие уже были уволены. Так больше продолжаться не могло. На самом деле, можно сказать, что решение похоронить опыт, полученный в Sinistra proletaria, уже было принято. Но проблема заключалась в следующем: что делать дальше? И как?

Завод Pirelli в Милане, наше время

В машине мы говорили обо всем этом. Я рассказывал о Тупамарос в Уругвае, об их партизанской войне, которая велась уже не только в сельской местности, но и была организована в городах. Мы можем попробовать взять с них пример, говорил я.

Мы уже подходили к Пьяццале Лорето, когда работник Бикокки подвел итог нашему разговору: «В этом году мы больше не позволим Пеллегрини нас обманывать. Он не может избавиться от привычки стоять за скипами и фотографировать…». Пеллегрини был надсмотрщиком Pirelli и делал свою работу, то есть шпионил: внутренние марши, пикеты, небольшие митинги, он все фотографировал.

«Почему бы нам не сжечь его машину?» – возразил другой друг. «Если мы столкнемся с ним лоб в лоб на заводе, кто-нибудь потеряет работу, но вместо этого мы сожжем его машину дотла и раздадим листовки со словами: «Ты нас разозлил, нам надоел твой шпионаж, пошел ты». В течение предыдущих месяцев разговоры о необходимости принятия мер были напрасными, но что-то подсказывало мне, что прямо здесь, в этой громыхающей маленькой машине, решение должно было быть принято…

Итак, мы решили сжечь машину. И угрожающую листовку написать. Но с какой подписью? Гипотеза об анонимности была немедленно отброшена. Пусть это всего лишь машина, да и то разбитая, говорили мы себе, но если мы хотим приступить к подобной акции, на новых и неизвестных маршрутах, мы должны сделать это как следует, мы должны сказать, кто это сделал…

«И давайте скажем, в самом деле, – снова вмешался рабочий с Pirelli, – все, что нам нужно, это хорошее имя, легкое, немедленное, такое же, как наша программа».

Тем временем мы добрались до Пьяццале Лорето. Мне пришло в голову, что несколькими часами ранее на столе в редакции «Sinistra proletaria»[1] один товарищ оставил мне неопубликованную фотографию 1945 года: Муссолини и Клара Петаччи, висящие вверх ногами; суровое изображение. Я показал рукой: «Вот здесь партизанские бригады выставляли трупы на столб». Они посмотрели. Наступила тишина. Потом снова взял слово рабочий: «Вот, хорошая идея: мы могли бы подписать листовку «Бригады»… Только что за бригады?»

«Пролетарские бригады», – предложил кто-то. Нет, так не пойдет, это слишком ограничивает. «Бригады Писакане[2]», – говорит Маргерита, смеясь как сумасшедшая: она вспоминает конференцию Пролетарских левых в Пекориле, когда было предложено назвать «группу быстрого реагирования» нашей службы порядка именем Писакане. И даже в Пекориле мы смеялись, потому что, комментируя это предложение, мы не могли не заметить, что бедный Писакане оказался насаженным на вилы крестьян, которых он собирался освобождать. Нет, Писакане не мог пойти, это не было бы хорошим предзнаменованием.

Итак, какие бригады?..

Уточняющее прилагательное появилось, когда мы ехали по улице Падова. Мы проезжали рядом с историческим участком PCI[3], когда товарищ за рулем прервал наши отступления: «Видите ли, в послевоенный период этот участок был оплотом Volante rossa, мой отец тоже там был…».

«Тогда Volante rossa[4] от Pirelli», – воскликнул рабочий, который никогда не упускал возможности побросаться аббревиатурами.

«Нет, – ответили мы, – Volante rossa – это что-то из прошлого, мы не можем вернуть уже использованное название».

В этот момент Маргерита выступила с замечанием: «По моему мнению, первой городской партизанской акцией в Европе было освобождение Андреаса Баадера, осуществленное товарищами из RAF, из «Красной бригады»: «вооруженной» кажется преувеличенным в нашем случае, но мне нравится Красная бригада». Красная бригада, как вам это?».

Мне сразу показалось, что это хорошо. И другим тоже. Так и было решено. Наши первые действия в Pirelli были заявлены листовками с надписью «Красная бригада», в единственном числе. В те осенние дни мы были еще небольшой группой. Мы знали об этом.

На вооружение мы решили взять «смуглую звезду» Тупамарос – звезду в круге. Мы решили взять ее на вооружение, чтобы дополнить картину наших международных ссылок. Мы взяли монету в сто лир, чтобы нарисовать круг, а затем квадратом нарисовали звезду внутри. Однако, вопреки тому, что вы можете предположить, всегда была проблема сделать это правильно. Я помню, что однажды Марио Моретти, кажется, по случаю одной из наших акций в Сит-Сименсе в 72-м, запутался и сделал звезду шестиконечной. И когда была распространена листовка с неправильной звездой, все газеты заговорили о «провокации», «вмешательстве спецслужб» и прочих прелестях.