Моя любовь – уродливый недуг,
Не помышляющий об исцеленье,
Питаемый ключом несчетных мук -
Болезненным стремленьем к угожденью.
Мой разум, врач моей любви, сердясь,
Что предписания его забыты,
Меня покинул, и я вижу: страсть
Подобна смерти, никогда не сытой.
Без разума я обречен на бред,
Безумная тревога сердце гложет,
В моих словах и мыслях связи нет,
И правду высказать язык не может.
Была ты так чиста, светла на взгляд -
А ты темна, как ночь, мрачна, как ад.
С. 147 Шекспир.
Небольшая лодка парила над неправдоподобно прозрачной водой. Раскаленный белый песок контрастировал с лазурным океаном и безоблачным синим небом. Все здесь было слишком ярким – океан, песок, небо, зелень. Сначала глаза уставали, потом – привыкали.
Я лежал в гамаке и лениво наблюдал, как тень от пальмы совершает каждодневный круг. Людей здесь не бывало, только два раза в неделю приезжал местный парнишка на моторке – я платил ему за доставку еды и прочих необходимых товаров. Сам я редко покидал остров. Мой личный кусочек рая, ну или ада, чего именно – зависело от настроения и от погоды. Меня это устраивало, но кто-то решил все испортить.
Я почувствовал, что она приближается, еще до того, как услышал мотор, а звуки здесь разносятся далеко. Состояние покоя, которое я так старательно культивировал целый год, полетело ко всем чертям. Злость, раздражение, настороженность, и что бесило больше всего – радость от того, что я увижу ее. Я оставил злость, а радость постарался задавить. Не получилось.
Обычная маскировка – синеглазый, темноволосый мужчина. Небольшое мысленное усилие и я увидел Тали, такой, какая она есть – высокая, тонкая, с огромными прозрачно-лавандовыми глазами. Платиновые волосы взлетали при каждом движении. Я помнил, какие шелковистые они на ощупь…
«Лучше вспомни, сколько раз она пыталась тебя убить, болван» – ворчал мой разумный внутренний голос. Я не мог не любоваться ей, пока она шла по песку. Следов не оставалось, настолько легкой была походка. Или снова иллюзия?
Моторист уплыл обратно, и я внутренне собрался, готовый к любым сюрпризам. Тали нельзя доверять.
– Поздравляю. Ты достала меня даже здесь.
– Было не просто.
– Для этого я и забрался в чертову даль. И кстати, я предупреждал, что любой девон, который приблизится ко мне, станет мертвым девоном.
– Пришла я.
– Ты уверена, что к тебе предупреждение не относится?
– Я все еще жива.
На это нечего было возразить.
– Напомню – во время последней нашей встречи я был в наручниках, а ты старательно смотрела в другую сторону.
– А потом ты сбежал. Ты всегда так поступаешь…
– Ты всегда предаешь меня. Ладно, неважно. Зачем пришла – наверняка не для того, чтобы повидаться?
В ее глазах промелькнуло непонятное выражение. Грусть, что ли.
– Конечно же нет. Нужна твоя помощь.
– Пффф!
– Ты многое пропустил, пока отсиживался здесь. Случились плохие вещи.
– Твой новый муж не дает денег на расходы?
– У меня нет мужа.
– Как? Разве ты не обязана была выполнить свой долг перед обществом? А вообще неважно, это была шутка.
– Слияния не было.
– Когда я говорил с Уттаном примерно год назад, и он пытался заставить меня вернуться в ваш заповедник гоблинов, ты как раз должна была…
– Адар Уттан погиб.
– Что?
– Мой отец погиб. Его больше нет.
Вот теперь я был действительно удивлен. Тем более что в голосе Тали слышалась боль. Она ненавидела отца, по крайней мере я так думал.
– Что произошло? Ведь это не ты постаралась?
Снова это выражение боли в глазах.
– Нет. Он погиб, защищая свой народ. Шатхи убили его.
– Они же спят!
– Больше нет. Они очнулись.
– Уттан говорил, еще есть время. По крайней мере, три человеческих года – он так сказал!
– Он ошибался. Система вышла из строя раньше, чем он рассчитывал. Перед смертью Адар сказал найти тебя. Он был уверен, что ты можешь справиться с ними.
– Расскажи по порядку.
– Система жизнеобеспечения исчерпала себя и фактически работала на резерве. Должно быть произошел сбой, и Шатхи смогли выбраться. Они были в ярости от того, что их держали в контейнерах системы столько лет, и сначала просто рушили все вокруг. Потом немного пришли в себя, стали собирать информацию. Не могли поверить, что мы отказываемся им прислуживать. Тогда то я и узнала про наше прошлое. Какая ирония, правда? Не сомневаюсь, что ты получил массу удовольствия, когда узнал. Мы были слугами… по сути рабами.
Голос Тали звучал возмущенно. Ей пришлась не по вкусу эта часть истории, но из песни слов не выкинешь.
– Отец собрал нас и рассказал все, что знал. Мы пытались сопротивляться. Адар был убит. Шатхи могли бы убить всех, если бы захотели. Наши способности не действуют на них, и мы оказались беззащитны.
– Их всего двое! Неужели целая толпа девонов не смогла справиться?
– Мы никогда не воевали, у нас нет по-настоящему мощного оружия, нет защиты. Разумеется, Адар проводил различные разработки, но производства не было. Единичные экспериментальные модели оружия находились в лабораториях, и небольшой запас Уттан хранил у себя. Мы всегда действовали хитростью.
– Ну а, к примеру, то славное биологическое оружие, которое использовал Тван Данам с заговорщиками?
– Оно произвело неплохой эффект раньше, во время заговора, только благодаря новизне и неожиданности. Если бы ты не ушел, то увидел, что большая часть пораженных девонов восстановилась через несколько дней. Его целью было скорее вывести из строя на какое-то время, а не убить. Как только первый болевой шок проходил, любой девон мог проанализировать состав яда и нейтрализовать его. Тем не менее, мы его использовали против Шатхи. Оно разозлило их, но и только. Погибло много девонов… и Адар.
