Тихий звук радиоприемника наполнял квартиру. Временное жилище, предоставленное консульством, начинало навевать на меня тоску. Сколько таких квартир я уже сменил? Наверное, и не упомнить. Вот даже на свадьбу к младшей внучке не смог попасть, а все из-за разгоревшегося конфликта на востоке. Да что вообще происходит с этим миром? После неожиданной пропажи борта номер один на подлете к Хельсинки вся страна стояла на ушах. Еще и взрыв лаборатории добавил головной боли всем, включая дипломатов за границей.
В наши обязанности входило объяснить все это хоть каким-нибудь приемлемым для всех способом. Правда, как бы я ни старался, ничего адекватнее: «я почем знаю» не выходило. Так я и сидел, рассматривая присланные с родины документы и меланхолично проводя пальцем по экрану планшета. Гроза за окнами бушевала вторые сутки, наводя на меня тоску и разочарование. Скоро седьмой десяток разменяю, а все никак не привыкну к этому погодному явлению. Позор для дипломата моего уровня. Кто узнает, засмеет.
С сомнением посмотрев на шикарный вид из окна, представил себя где-нибудь в окружении правнуков. Дедушка, который иногда забывал поздравлять их с днем рождения или вовсе не успевал на праздники. Наверное, это злой рок, нависший над всеми, работающими в сфере политики. Язык у меня был подвешен отменно, заболтать мог кого угодно. Но все свалилось так неожиданно. И ладно, взрыв я как-нибудь объясню и подготовлю речь для своего заместителя. С пропажей же президента было множество нерешенных вопросов.
Несчастные сотрудники аэропорта божились, что переговоры с пилотом шли в штатном режиме и все было как обычно. Пока в одно мгновение авиалайнер не пропал с радаров, а спустя двадцать минут не опустился на взлетно-посадочную полосу, уже без нашего президента. Куда запропастилась главная леди страны, понять никто так и не смог. Сбежать с такой высоты было нереально, а я не настолько стар, чтобы впадать в маразм и принимать за правду похищение пришельцами. Зато все эти конспирологи выиграли мне пару дней на рассуждения.
Стянув с носа очки, я протер усталые глаза и медленно подошел к окну. Резные разлеты молний атаковали город, а с высоты тридцатого этажа все это казалось чем-то нереальным. Словно каждый разряд вбивал в землю гвоздь. Наша дипломатическая миссия была под угрозой. А я, как начальник всего этого, не мог найти правильного решения. Вице-президент уже вступил в свои обязанности, но ему явно не хватает опыта. Он привык прятаться за юбкой нашей феи и теперь чернее тучи орал на меня через видеосвязь.
Так и хотелось послать все к дьяволу и покинуть свой пост на полгода раньше. Но чувство долга не могла заглушить даже холодная ярость. Вот как, по его мнению, мы должны были угадать, что, распрощавшись с нами у здания саммита, наша президент пропадет из собственного самолета? Не знаю, что там у него в голове, а у меня была только глухая раздраженность и усталость. Тяжесть полномочий и возраст давали о себе знать. Права была жена, надо было отказаться от продления срока еще на год и уходить в отставку.
Молния расчертила небо яркой вспышкой прямо около нашего небоскреба, и я тяжело вздохнул. Нужно во что бы то ни стало довести эту миссию до конца и, вернувшись в страну, отказаться от дипломатического статуса. Больше я не выдержу, и так здоровье посадил сильнее, чем мне того хотелось бы. Положив руку на стекло, я тяжело вздохнул и прислонился лбом к холодной поверхности. Она немного остудила голову и дала долгожданную передышку. Сейчас не время разваливаться на куски и скрипеть подобно старику. Хотя… Именно им я и был!
Подслеповато прищурившись, я отвлекся на запищавший в руках планшет и не заметил еще одной молнии. Только на этот раз своей целью она выбрала это здание. Стекла задрожали, и я с запозданием почувствовал, как металлический контур под ладонью нагрелся и завибрировал. Оторопело перевел взгляд на стекло, и все, что я мог видеть, это золотое сияние высокого напряжения. Оно искрилось и переливалось до тех пор, пока по коже не пробежали мурашки и мир перед глазами стремительно сузился до крошечной точки, тонущей в темноте.
Голова гудела и трещала. Словно мы отмечали удачное разрешение очередного конфликта. Такое со мной бывало нечасто. Но иногда коллеги до такой степени надоедали со своими предложениями, что утро я предпочитал встречать вечером. Со временем и это прекратилось. Возраст давно был неподходящим для таких увеселений. Лучше любого шампанского меня бодрил валидол под языком. Старость – не радость. Теперь же со мной происходило нечто подобное, и как избавиться от ощущения бурной молодости, я уже и не припомнил.
Попытка перевернуться на другой бок и зарыться лицом в подушку не привела ни к чему хорошему, точнее, я даже собственных конечностей не чувствовал. Словно я заснул прямо на полу и теперь не мог двигать затекшими руками и ногами. Ужасное состояние, на самом деле, но как я умудрился до такого докатиться? Напрягшееся сознание подсказало о грозовом буйстве за окном и моей неосторожности. Кажется, мне крупно повезло не умереть от разряда такой мощности. Возможно, окно смягчило шок, и я получил только крошечную долю энергии.
